Смерть придет и найдет
тело, чья гладь визит
смерти, точно приход
женщины, отразит.

Чумой двадцать первого века можно смело величать не смерть, не природные катаклизмы, не то, что он не человек, а всего лишь телефон. Десять и более приложений, еще сто с лишним тонн бесполезной информации, которая обваливается будто лавина с гор в самый неподходящий момент. Фильтры, будто древние стражи, пытаются отстоять его свободу и право на тишину, но заметки, уведомления и прочая мишура напирают все чаще и чаще. Хотите приобрести три по цене одного (считай, что одно по цене трех), уведомления о мероприятиях (не пропустите, только сегодня и только сейчас ирландские танцы; будто они их никогда не танцевали до сегодняшнего дня), милый, как у тебя дела (отдельный подвид, от которого воротит больше всего). Взять бы молоток в руку и раскрошить этого сенсорного монстра на множество осколков, потом легко смахнуть в сторону, что бы они упали точно в урну под его рабочим столом. Было бы замечательно.

Дермот проходит к своему столу, взметая ворох записок от коллег, которые не дождались, не дозвонились и еще сто и одно «не» в копилку якобы занятого человека. Его голова – банк древнейших знаний от оборотня; копилка напоминаний от его женщин, вьющихся за ним; папки с документами и акциями от клиентов и партнеров, поэтому ему совершенно все равно, что происходит у его коллег. Главное – это кивать вовремя в разговора, иногда включаясь в него. Наводящие вопросы, ничего не значащие междометия – и ты душа компании. Он брезгливо отодвигает носком туфля от себя урну для бумаг, присаживаясь в кресло, все еще есть время для распотрошения своего телефона, которого заменят таким же шаблонным сенсорным монстром. Линч пробегает взглядом по разноцветным листочкам, пытаясь выделить главное на сегодня, но его взгляд цепляет лишь одно сообщение, которое ему на руку: «У меня заседание. Сходи в морг сам. Умер сотрудник. С меня причитается. ххх»
Каждый нервный крючок в словах знаком ему. Сильное нажатие, наклон в другую сторону, что странно для уверенной правши. И завершает этот маскарад не подпись, не имя, а смайлы поцелуйчиков. Он морщится: казалось бы, слово «морг» никак не вяжется с такой подписью. Соблюла бы для приличия пятиминутный траур, а потом подписалась и выдала ему официальный отгул на сегодня: ведь у него сейчас нет клиентов, а сидеть в стеклянной клетке без работы он не привык. Конечно, можно лгать и так, сидя без дела, гоняя разноцветные шарики по монитору, но уж лучше он найдет что-нибудь на улицах города. Никогда не знаешь, что или кого сумеешь найти в Дублине.

Линч комкает разноцветный листок, закидывая его в урну, цепляет пиджак с кресла и пишет совершенно непонятную записку большими буквами: «В морге. Линч.» Пусть теперь ему кто-нибудь попробует позвонить с работы, будут иметь дело с главой конторы. Интересно, она до сих пор наивно предполагает, что в курсе их свадьбы только он, она и ее родители, а не вся фирма? Что скрывать, ему всегда нравился такой тип женщин – беспечность в некоторых делах, а в ведении фирмы – контроль и жесткость, но сейчас беспечность захватила ее разум полностью, как и лис ее капиталы. Можно было указать, какой именно морг (хотя, что скрывать, он, скорее всего, один), фамилию их сотрудника, выдать денег на последнее прощание, а лучше всего следить за деньгами фирмы внимательнее.

Прекрасная погода для прогулок пешком, подсказывает ему чума двадцать первого века, упираясь указателем через несколько улиц в морг. Он пытается примерить на себя скорбное выражение лица, в уме перебирая всех сотрудников фирмы, которых он успел увидеть и поговорить. На кого же пал жребий? Фортуна или лисье чутье должно помочь ему – даже если в морге (как бы это не звучало) будет лежать полтора человека, Линч может сделать непоправимую ошибку. Его слезы и умиротворенное выражение лица стоят дорого, а распинаться не перед тем мертвым ему не охота. Что скрывать, ему и идти туда не хочется, зачем врать, если этот человек уже не оценит?

Его проводят длинными коридорами, в которых он успевает подумать о том, сколько раз лиса могли провозить таким же маршрутом, сколько изломов в этой линии и что, он скажет, когда увидит тело. Немного волнительно. Что скрывать, Линч мало сталкивался со смертью, он чаще всего обходил ее стороной, что бы не вызывать раздражения у оборотня. Он чисто механически позволяет соскользнуть обручальному кольцу с пальца в карман пиджака. Этот капкан всегда немного нервировал его, он будто бы с каждым днем перебирался от пальца, к ладони, а от ладони к кисти, что не радовало оборотня вовсе.
Дермота бросают одного, что позволяет ему просто молча разглядывать сотрудника фирмы. Он видит его впервые и чувствует, что это подлый удар – не сообщить ему имя. Жаль, что ж импровизировать он умел всегда. Линч вертит головой, рассматривая тело то с одного бока, то с другого: слева от блика слишком яркой лампы видно, что его гримировали, а если смотреть глаза в глаза, то кажется, что он сейчас проснется и пойдет по своим офисным делам. Он подходит чуть ближе, наклоняясь:

- Мой бедный брат охотник пал, судьба его настигла. Ты всем зверям сердца пронзал, и вот твое застыло. С любовью, твоя фирма. – чуть улыбаясь, тихо произносит Линч. Его жена велела прийти в морг, проводить сотрудника в последний путь – он выполнил, пусть и таким странным способом. Его не ловил за руки этот бедный человек, но и выдающимся он не был, так что Дермот не считает, что здесь нужно много слов. Уже достаточно, что он здесь. Лис перекатывается с пятки на носок, ожидая того, кто принесет бумаги на подпись.
Ожидание затягивается, игра в гляделки заканчивается, а лис нетерпеливо начинает намекать, что нужно продвигаться к выходу, если он не хочет вновь увязнуть в чем-то «особенном». Линч достает из внутреннего кармана свою визитку и вкладывает ее в руки покойника.

- О, извините, вас я и не заметил, - улыбаясь, произносит он, разглядывая сотрудницу морга. То, что она работает здесь, выдает халат, и слова «а вы тоже к нему?» растворяются в воздухе, так и не оформившись.
- Могу ли я предложить какую-либо помощь? – звучит так, как если бы он предложил избавиться от тела прямо здесь и сейчас.
- Или попросить вас сказать ему, что-нибудь приятное напоследок?

Отредактировано Dermot Lynch (2018-12-08 12:50:52)

тебя притянуло неправильную к неправильному. и ты смотрела, как авель смотрел на каина. и это постепенное привыкание. к блужданиям по чужим одиночествам, депрессиям, статусам и агониям. ты видишь грязь на моих подошвах. я вижу снег на твоих ладонях. ты растворишься на расстоянии шага. я утираю флагом скупые слёзы от умиления…

Брови удивленно поднимаются: день только начался, а уже полон сюрпризов. Такая сдержанность восхищает, такое мужество очаровывает. В шестидесяти случаях из ста (если не в девяноста) он долго бы спорил и доказывал, что такая работа только для мужчин. На миг он задумывается, какого это – каждый день вправлять кости, резать плоть, сшивать кропотливо и бережно, а потом отдавать свое детище земле. Через пять минут его уже никто не увидит за гробовой доской; через десять его накроют пласты черной земли, а еще через несколько лет от твоей работы ничего не останется. Впечатляюще. Определенно впечатлен он и черви, которые будут вскоре пировать телом незадачливого сотрудника фирмы. Дермот внимательно рассматривает тело своего бывшего сослуживца, запоминая тонкую работу: каждый штрих, каждый стежок. Мог ли он общаться с этим мужчиной в ту злополучную минуту? Мог давать указания или в вольной форме рассказывал ему, что ждет того далее. О нет, работу банши он бы запомнил, да и тогда он бы точно знал фамилию своего подопечного. Ходячее проклятие для отдельных семей.

Как глупо звучит – чума двадцать первого века сгубила обычного офисного работника, который, о, он уверен, мчался по делам их фирмы. Взвейтесь флаги, трубите в трубы, его имя забудут на следующий день в офисе. Даже если Линч завтра выставит портрет в черной рамке, мало кто узнает его. Какие должностные обязанности он выполнял? Сделки? Связь с клиентами? Телефонные переговоры? Бумаги?

- Мистер Линч узнает мистера Эрбери, - он акцентирует внимание на свою фамилию и чуть тише произносит чужую, запоминая на будущее. Дермот уже видит округлившиеся глаза жены, которая (он уверен на сто и один процент) тоже не знала фамилии сотрудника. Будет смешно, если все же он нашел не то тело. Безответственно.
Это его первая ложь на сегодня и не последняя в этой жизни. Проще успокоить работника морга, что он опознал тело и подписать соответствующие бумаги, чем долго и муторно выяснять его подноготную. С одной стороны прекрасно, что тело одно и больше у него никого не было, с другой – родственники лучшие персоны на таких мероприятиях.

- Все идеально, я удивлен. Не знал, что мистер Эрбери влетел в отбойник. Работа мастера, - он «закрепляет» новую фамилию, уверяя своего оппонента в том, что он знает своих сослуживцев. Зверь внутри скребется и хочет выйти из подземного капкана, а еще прекратить этот разговор, либо сделать комплимент лучше, чем просто упомянуть профессию. Линч ставит очередную ничего незначащую подпись в графе, выискивая глазами фамилию работника морга. Интересно.
Он улыбается то ли ее эпитафии, то ли своим последним словам. Мило и довольно странно, что ни один из них по сути не сказал чего-то доброго. Хотя, чего скрывать – патологоанатом все равно добрее, чем он.
- Спросил у него про последнее желание. А еще хотел узнать, какая эпитафия ему нравится больше: «прошу:  молчи – не смей меня будить» или быть может он любил Байрона и выбрал бы «к времени», а может быть он был патриотом и любил песню про Финнигана, - нет, Дермот точно уверен, что виски не убивало этого человека, а значит и воскресить не может.
- Хотя ваша версия мне нравится больше. – единственное, что ему не нравится сегодня – это будущая работа. Он уже чувствует, как этот человек переходит в разряд «мой шестидневный труд, мой выходной восторг». Интересно, захочет ли его впечатлительная жена пойти дальше и заказать ему что-нибудь еще. Линч чувствует, как ответственность за этого мистера плавно стекает на его плечи, обнимая.

Какая злая ирония, но идеальную тишину разрывает трель его телефона. На дисплее мигает очередное женское имя: его новая (или уже старая) пассия снова злится, ей снова что-то не нравится. И бывают же такие неземные создания, которые выходят в массы лишь для того, что бы нести в мир упреки, слезы и крики. Да, он виновен в том, что ее маленькая шавка потерялась; да, сегодня, когда он выходил на работу, он оставил балконную дверь открытой; да, эта мелкая псина завершила свои дела сама. Она ему никогда не нравилась, собака явно чувствовала присутствие зверя, а поэтому мстила всеми возможными способами: пожеванные туфли и рычание. Пусть ей сладко живется одной на улице.

- Извините, - он вытаскивает из кармана зажигалку, натыкаясь на кольцо, и передает в руки работницы морга, будто извиняясь. Он же видит, что ей нужно покурить.
- У меня работа, - чеканит он слова, подмечая, что это не ложь, он ведь действительно здесь по работе. Что абонент скажет дальше, его уже не интересует. Через некоторое время после того как монолог гаснет, фантазия заканчивается, а абонент на другом конце провода утихает, он заканчивает вызов, упираясь взглядом в спину патологоанатома.

Отредактировано Dermot Lynch (2018-12-09 11:39:42)

я боюсь попасть с тобой в один лифт. сознание паникует, кликает самый огромный шрифт, и набивает экстренные послания. в небесные инстанции и онлайны. ты знаешь тайны. которые бьются током.
в округе
запотевают стекла, мотаются красные фонари, играет музыка /что/ у тебя внутри. решается вопрос демографии.
До звериной сущности он не понимал людей. Их тысячи лиц не запоминались у него в памяти, даже не оставляли отголоска, неприятного осадка, который холодит при той или иной встрече. После того как глаза зверя изучали его в зеркале, плавно перетекая с лица на руки, а с рук прицельно в память, он стал знать больше. Линч замечал все и всюду, поражаясь тому калейдоскопу информации, звуков, запахов и ощущений, которые находились рядом. Руку протяни и сможешь дотронуться до того, что ранее было скрытым. Эмоции, поведение, невольные жесты выдают некоторых с головой. Конечно, нужно сделать поправку на тех, кто профессионал и может брать под контроль свое тело и эмоции, но чаще всего обычным людям это не под силу.
Почерк может многое сказать о человеке. Невольные жесты – праздничная обертка и одновременно подарок для зверя. За долю секунды он анализирует и выдает порцию догадок, которые в процессе уточняются. Машина. Будет ли это легкое похлопывание по карманам в поисках нужной вещи или нервные движения рук, будто в попытке ухватить невидимую сигарету, а может это просто неосознанное движение губами, будто человек выдыхает жгучий дым.
Зажигалка служит ему верой и правдой уже давно. Она – маленький ключик в социализации, маленькая веревочка между ним и другими людьми, помогающая завязать непринужденную беседу или новое знакомство. Сам лис пытается мириться с едким дымом, который оседает точно в области, где комком сжат зверь, пытается запихнуть воспоминание о пламени далеко в глубину, прикрываясь ворохом ненужной информации.

ты улыбаешься с фотографии, спрашиваешь "как на личном?"
я вру, что отлично, придумываю что-то смешное,
и представляю, как двое
заходят в лифт.
читаю кучу молитв,
зажмуриваюсь, чтобы держаться, и не цепляться. за рваные джинсы/ за эти духИ/ и кольца.
Он лишь понимающе улыбается. Наверное, со стороны он выглядит то ли психологом, который сошел с точных копий самого Фрейда, то ли просто понимающим врачом. О, он понимает. Верное слово.
Такое с ним не впервой: внимание ключ к каждому человеку, каким бы он не был.
- Меня зовут Дермот, - он соглашается. Наверное, все же Линч фаталист – сама судьба толкает его в спину с криками «у кого-то сегодня заседание до позднего вечера, а ты и впредь продолжай выполнять свою работу основательно». Это уже где-то заложено свыше, иначе, зачем он стоит в морге, окруженный документами, аппаратами и единственным немым свидетелем. Он уже ничего не расскажет, он будет только счастлив, если ты выйдешь отсюда побыстрее.
Желающих судьба доведет в морг, а не желающих – затащит.
- Боюсь, что мне придется уделить мистеру Эрбери чуть больше времени, чем вы предполагаете, но в семь тридцать я буду ждать Вас на свежем воздухе. Думаю, что с приятной обстановкой мы что-нибудь решим, - теперь он должен поработать, о, еще как поработать. Основательно призадуматься о том, как вписать в свой плотный график эту женщину, что бы остальные (и самая главная женщина его жизни – работа) не узнали.
Он кивает своей новой знакомой, выходя из помещения. Самое главное в жизни – не прощаться, иначе у вас есть все шансы, что вы действительно больше никогда не увидитесь. Особенно, если это простые люди, которые не живут столько, сколько приспешники Туат Де Дананн.

Заходит солнце, сползает под телеграфный столб.
Ты наживаешь на кнопку "Стоп".
Ложь копится и гнездится в лучших умах, главное, что бы этот карточный домик не поехал, поэтому он проверяет парой смс нескольких людей. Ничего не значащие слова-беспокойства калейдоскопом уходят от него в разные стороны «где ты?», «как совещание?», «как собака?», «где проведешь вечер?». Дермот действительно беспокоится, но не за них, а за себя. Своя лисья шкура ему дороже, чем чьи-то нервы.
Он подходит к моргу в назначенное время, даже не задумываясь, что не взял очередной номер телефона. Его просто не могут кинуть. Линч опирается спиной на изогнутый металлический забор, задумываясь, где можно провести остаток вечера двум людям, которые познакомились в морге. Что может быть еще лучше морга? Крушение чего-нибудь? Развод?
Зверь чует приближение, выталкивая Дермота из размышлений, и тот действует сразу же:
- Как там поживает наш общий знакомый? – стоит «покопаться» чуть глубже в себе, разбираясь, что чувствует зверь при приближении этого человека. Беспокойство? Странное родство? Что?
- Предлагаю сегодня отдать бразды правления судьбе и для начала просто пройтись, - либо у его новой знакомой все проще с фатализмом, и она выберет за них какое-нибудь место.

Наш вечер
перестает быть
Томным.

Знаешь, Мэри,
в моей голове
звери.
Они бы тебя
съели,
если бы я разрешил.
Когда все ненужные расшаркивания закончены по всем канонам этикета и прочих вещей, которые иногда слишком тяготят обычных людей, будто ненужные прибрежные камешки, которые кто-то положил к себе в карман, якобы уверяя себя, что эти прекрасные гладкие предметы будут отлично смотреться в гостиной на полке, напоминая о море, об отдыхе, о хорошем времени. Вот он идет куда-то, а камешки перекатываются в кармане, позвякивая, мешая размышлениями, также и с нормами. Ему приходится улыбаться, ведь теперь он знает все о последних минутах мистера белого воротничками и о первых минутах загробной жизни все того же мистера Эрбери. Он ему не интересен.

Двое начинают движение. Кажется, что это две шахматные фигуры. Одну из них – Дермота – упорно загоняют в цугцванг. Девушка-патологоанатом сделала первый ход-приглашение, тем самым перекрывая все пути к отступлению, ведь в шахматной партии нельзя сказать «о, пожалуй, я пропущу этот ход, сходите еще раз Вы, а там посмотрим, что можно будет предпринять». Он передвигает свою шахматную фигуру, свои мысли, действия и чувства, зная, что ход обречен на провал. Но кто сказал, что очередной капкан уже начинает открываться с противным скрежетом? Еще слишком рано для него, ведь он успеет. Он не должен попасться.

- Правда? – он смутно помнит, что с утра там красовалось оборванное Энн и фамилия. А еще подпись и куча ненужных букв, которые складывались в мини-биографию сотрудника фирмы, а потом уже в саму судьбу.
- Откуда это имя пришло? – кажется, что его завезли откуда-то издали, от него веет чем-то старинным и совершенно незнакомым. Простое Энн теряется где-то между строчек из выписки, теряется где-то на улицах Дублина, такое имя пройдет мимо, и ты не узнаешь. А вот Анна… будто имя притащили все те же викинги вместе с лисицами.

- Моя работа – это встречи, - он чувствует, что неосознанно скатывается в интригу. Дермот косит на свою спутницу, пытаясь угадать, что же на самом деле скрыто под этим легким, на первый взгляд, вопросом. – К нам приходят клиенты, предлагают встречи, я предлагаю им акции и прочие вещи, которые вам не интересны, я думаю. Скатываться в обсуждение работы с красивой женщиной – это плохой тон. – он улыбается. Да, ему предлагают встречи клиенты – он не соврал, но чаще всего ему предлагают встречи совершенно другие люди: красивые женщины, богатые женщины, веселые и умные женщины.

- Любопытство сгубило многих, поэтому я стараюсь обходить этот порок стороной. – ни одна умная лисица, которая дорожит своей шкурой, самолично не сунет свой нос в блестящий капкан. Где же это видано? – Но сейчас все же позволю себе толику этого порока: что привело Вас к мертвым? – ему действительно интересно, почему больница на самом последнем этаже, который прочно упирается в землю, прячет Анну. Можно задать еще тысячу вопросов, похожих на «как вы добились такого мастерства, зашивая людей, придавая им благоприятный вид?» или «Вам это действительно нравится?», но это как будто отдает тем, что он действительно интересуется. Ему ведь не нужна очередная информация, которая содержит в себе ноль? Зачем ему знать то, что через несколько месяцев сотрется. Возможно, эта встреча первая и последняя, возможно – это только начало, но он уверен, что ему не обязательно знать, как и какой ниткой сшивать тело.
- Вы знаете что-то о погонях? – он заключает ее руку в свою, сворачивая с главной улицы. Чем меньше очевидцев их побега, тем лучше. Линч крепко держит тонкие пальцы, которые так ловко обращаются с иглой, поглаживая. В голове играет старая-добрая песня про девушку Энни. Главный вопрос, который тревожит всех исполнителей этой популярной песни, скажет ли Энни, что она в порядке?

Странная встреча – нет бы обсуждать мировую экономику, музыку, находить общие интересы, спорить, а они интересуются судьбой уже бывшего сотрудника и погонями. Ах да, о погонях Дермот говорить часами, да только он не может понять, что сложнее – уйти в человеческом обличии или все же сложнее замести лисьим хвостом свои следы?

Но я их гоню из прерий,
на ключ закрываю двери.
Сидят на цепях звери,
на ржавых цепях души.

Неправда хороша. О, как она права. И она так легко отдает этот тур по сладкой лжи тому, кто лгал и будет лгать еще очень долгое время. Как там говорят? Горбатого могила исправит? Дермоту кажется, что в прошлых жизнях Братец Лис учил всех своих сожителей лжи, да мало, кто мог оценить значимый урок. Солгал там, приукрасил здесь и вот ты уже не можешь остановиться, ты продолжаешь приукрашать, приумножать  все то, что на самом деле – химера. Красивая обертка, которая манит каждого, кто падок на лесть и ложь. Огни святого Эльма, маячившие с неугодных городов, не так зовут обычного моряка, как неправда.

- Определенно нужно иметь храбрость, что бы сказать неправду, - он выворачивает все для себя, выставляя имя совершенно другим образом. Интересно, есть ли где-нибудь информация про его новое имя? Дермот? Что-нибудь связанное с пафосом и бравадой, как и остальные ирландские имена. Или что-нибудь неопределенное общее, которое словно под копирку обычных гороскопов, выставлено где-нибудь на сайте по тайнам имени.

Салочки он не любил. Ирландия, будто оторванная от настоящей жизни, все выворачивала под себя: салочки здесь тоже были необычные, связанные с привидениями. Тот, кто вел игру всегда был в кругу и назывался приведением, он должен был медленно раскачиваться и ловить тех, кто убегал.  Ах да, самое интересное – в свой дом-круг приведение должно было уместить всех игроков. Жилищные проблемы, мистификация – как на ладони. Нет бы придумать что-нибудь связанное с выпивкой и лепреконами.
- Я не поклонник этой игры, по крайней мере, ее ирландской версии, - он чувствует, как девушка с неправдиво-храбрым именем настигает его, увеличивая шаг, прикасаясь к нему. И если неправда грела его и купала в лучах его лучших афер, то упоминание капкана заставляет содрогнуться. Как будто кто-то рядом с ним копает чуть глубже, чем простые смертные. Если капкан – это его неудача, то выбраться, а лучше не попасться в него, его триумф.
На что она намекает, и когда мистер Линч умудрился упустить главную нить разговора? Когда плавная речь про погони перешла на колючую про капканы и силки?

- Люблю не попадаться. Такой ребенок, который постоянно уходит от ловчего и никогда не попадается, а следовательно, никогда не исполняет главную роль в игре, где-то вместе со всеми в игре, но в тоже время – нет. – чем меньше ответственности, тем лучше. Этим сквозит во всей его жизни: не засветиться там, не заиграться тут. Меньше слов, больше дела. На этой безымянной маленькой улице он уже сказал слишком много слов, которые, казалось бы, ничего не значат, но, если копнуть глубже, имеют под собой двойное или даже тройное дно.

- Бежать проще простого: главное не оглядываться и знать местность, - а еще он хочет добавить, что слушать его совсем необязательно, иначе, некоторые ирландки-кликуши скажут вам, что лисица что банши – накликает вам беду.
- А еще можно следовать старой сказке, где двое сказочных животных – лисица и волк – забрались в кладовую, где было множество припасов. Лисица знала меру и отходные пути, волк же пировал за двоих. Как Вы думаете, кто успел унести ноги и свою ценную шкуру? – говорят, что лисица выбралась через мелкий и неприметный лаз, захватив пару курей с собой, а волк так и не смог просунуть свой нос в лаз. Больше его интересовало, зачем обычному фермеру серая шкурка Братца Волка?

Дермот чувствует, что его спутница замедляет шаг. Он оглядывается в поисках предмета, который в один единственный миг смог остановить их маленький побег. Взгляд огибает непримечательные дома, заборы, ухоженные клумбы и останавливается на кофейне. Линч усмехается, не понимая, почему именно здесь и сейчас. Это даже интригует.
Из-за небольшой разнице в росте Дермот наклоняется к уху своей новой знакомой, задевая чужую скулу. Первый контакт чужой кожи со своей всегда волнующий, что бы он не делал. Его рука перемещается на чужое запястье, удерживая.

- Хотите кружечку кофе? – он улыбается, чувствуя себя человеком, который вырвал на детской площадке у ребенка карамельку.

С той, с той, с той стороны
Стой-стой-стой неподвижно;
Чуть ближе, и я люблю,
Чуть дальше, и ненавижу 

Кажется, это заразно. На его двоякие слова звучит достойный ответ. Каждый смысл должен получить свой ответ, иначе он останется один, а это не честно. Разве Дермот выпускает на волю слова не для того, что бы связать их потом попарно? Будто заправское кружево, в котором каждая нитка, каждый узелок потом перейдут в узор, а еще лучше – в единый узор.
Каждому предложению – свой ответ. Каждому слову – новое слово-ответ.

Должен ли он поздно вечером искать еще одну кофейню? Нет, не в его правилах предлагать дважды. Дважды – это слишком, это уже нечто личное для тех, кто знает друг друга, а не для случайных знакомств в морге, где его недолжно было быть. Кофейня погружается в омуты памяти, где затрется уже через некоторое время.

Ему отказали? Что значит сакральное «не здесь»? Или это выходит наружу потайной смысл этого предложения? О, он был любителем плести двойные слова, но не был любителем разбираться в чужих мыслях и речах. Слишком утомительно. Кажется, что еще чуть-чуть и можно будет довести себя до края, что бы прыгнуть в чужую пучину недосказанностей.

Видишь, нравится страдать.
Скажи мне да, да;
Потом передумай и откажи -
В этом вся фишка и вся беда

- Простите, - он вытаскивает из себя давно забытые слова-извинения. Давно не извинялся, уже забыл, как это делают нормальные люди. Теперь дистанция соблюдена в точности до миллиметра: ветер между ними гуляет полностью, не смешивая чужой парфюм со своим родным.
Не хочется анализировать ситуацию, ведь Линч знает, что прав на сто и один процент. Зачем эти странные игры в салочки, которые он так и не полюбил? Что бы не быть игроком, который водит и ловит всех, он отпускает чужую руку, делая шаг назад, навстречу вечернему ветру. Дермот закладывает руки в карманы брюк, что бы не искушать себя больше, улыбается.

«Чего мы добились за этот ход, а?»

Добились того, что он снял с себя все полномочия на этот вечер, теперь Дермот тот, кого ловят. Но так ли это? Этот странный день уже несколько раз поставил все с ног на голову. И все еще стремится удивлять.

- Здесь же ирландцы просто боятся лис. Боятся, но в конечном итоге почитают. Кто еще может ненавидеть и любить одновременно? – бесконечные гонения по утрам от старых моряков, которые и рыбы-то домой не могут принести, надираясь в ближайшем пабе, а потом винят во всем лис: мол, эта плутовка, утром перебежала дорогу. Как же здорово иметь того, на кого можно свалить все свои проблемы. Будь даже это просто зверек, который шел по своим делам.
- Вам и вести дальше, - он оглядывается по сторонам, отвечая на поставленный вопрос. Линч не устал, он просто не понимает, как поступать дальше. – С вас и дальнейший рассказ, - обмен любезностями, обмен ходами и пешками, может даже рокировка. Да, определенно, рокировка. Спрятать важные вещи глубже, а на поверхности оставить лишь туман.
- Сказок бы не было, зато была бы история. Были бы целые государства с королями и казнами, - почему-то ему кажется, что у любого представителя правящей династии должно совершенно точно быть что-то лисье в повадках. Иначе как удержать в руках все то, что досталось тебе потом и кровью?

На него пристально смотрят, будто его истинный зрачок смог пробиться через человеческую оболочку, и перед девушкой уже далеко не человек.
- Увидили что-то особенное? – как бы невзначай интересуется Линч, рассматривая в ответ, пытаясь докопаться до сути.

Отредактировано Dermot Lynch (2018-12-21 22:58:10)

Коснувшись тебя, Мэри,
попробовав раз,
звери,
живущие в моем теле,
хотят еще и еще.

Странные вещи и странные события – ключ к сегодняшнему дню. Череда, казалось бы, ничего не значивших вещей, будто по цепочке, соединяя звено за звеном, привели его сюда. Ему не нужны гугл-карты или компас, звериное чутье всегда выведет Дермота к своему жилью. Для зверя важно лишь одно – неприкосновенность своей территории и того, что находится на ней. А еще где-то между враньем и аферами-капканами затаилось еще одно желание – понимание происходящего. Кажется, некоторые простые смертные ведут себя так, будто живут совершенно по другим правилам. Тем интереснее для остальных.

- Думаю, итальянцы смогут поспорить с вами. Всей нацией, - Дермот ловит себя на мысли, что нигде особо не бывал за пределами Ирландии. Перемещения по островам не считается. Что там происходит на континенте? Ценна ли лисья жизнь где-нибудь? Мистер Линч готов поспорить, что где-то есть такие страны, где не гоняют лис.
- Не бывал нигде, - отшучивается он, не добавляя глупую клишированную фразу про то, что куда бы его не завела Анна, он бы пошел всюду. Вранье для глупых дурочек, от которых тебе особо ничего не нужно. Пара таких фраз и они действительно пойдут туда, куда укажет им гамельнский крысолов.
- Не люблю рассматривать себя ни в зеркале, ни на фотографиях, - первые недели сосуществования со зверем он был уверен, что зеркало ему врет. Это стекло, собранное из тысячи тысяч маленьких отражающих осколков определенно врало: у него не было всего это звериного в обличии. Чьи эти клыки? Чьи нечеловеческие зрачки? Только после месяца проживания вместе он привык не содрогаться от тени своего нового облика. Сейчас же он лишь проверял, не покинул ли его зверь. И даже сам Дермот не мог понять, испытает ли он облегчение при отсутствии звериного зрачка или же огорчение?
- Зеркало отражает все твои черты, даже если они тебе не нравятся, а фотографии успевают запечатлеть то, что ты уже не вернешь. – он синхронно двигается с Анной. Глупая привычка повторят за другими – зверь делает то, что видит, думая, что это располагает к себе.
- Много ли у Вас фотографий?

- Если мне повезет узнать, что такое развод – обязательно пойду в то кафе. Хотя не думаю, что именно этим стоит заливать такое счастье, - слово «счастье» выделено, будто тот сине-фиолетовый штамп, который ставят, что бы скрепить надежды брачующихся. Дермот сам не знает, будет ли счастьем развод или все же принесет что-то горькое. Хотя, когда открывающиеся капканы приносили что-то горькое?
- Вы все еще любите прятки, - усмехаясь, произносит он. Линч запоминает место, которого якобы нет на картах. Сейчас, даже самые маленькие памятники, даже самые невычурные магазинчики полегли под натиском всезнающего гугла и других приложений, которые уверяют, что помогут найти то или иное место.

Пока девушка курит, кажется, мистер Линч предоставлен сам себе, поэтому развлекать себя должен, как умеет:
- Держу пари, что там сейчас мало народа, приглушенный свет и тихая музыка. Прекрасное место для таких вечеров, я считаю. -  он не спрашивает, что будет дальше, потому что планировать – это слишком скучно. Мистер Линч может все – просидеть в этом чудном месте до утра и отправиться на работу, уйти вместе или вовсе уйти одному, сославшись на важные дела, которые появлялись будто из неоткуда.
Он открывает дверь перед девушкой, пропуская ее вперед: - Выбор за Вами, - будто отвечает на свой внутренний вопрос «что делать сегодня вечером?»

А звери мои
ночью,
рвут кожу и плоть
в клочья.
И каждый их клык заточен.
Игргают на струнах жил.

Что есть судьба? Набор персональных пазлов, которые в определенный день и час сложатся в определенный узор, а узор в свою очередь повлияет на те или иные события. Влияние на быт, на человека, на целый народ. Реки сворачивают в другую сторону, выходя из своих берегов, покоряясь судьбе; целый народ, покоряясь чему-то свыше, идет дальше. Судьба ждет всех и каждого; отмерит то, что считает нужным. Всем и каждому. Никто не уйдет от судьбы. Рок, доля, фатум, которая придет к тебе в виде бабочки, природы, божества или простой женщины.
Мойры, Ананке, Ате, Парки. Много ли этих прекрасных созданий должны обивать пороги простых жилищ, толкая на нужные поступки? Должен ли ты думать о каждом своем шаге или все равно все решено за тебя? Делай шаг хоть влево, хоть вправо.

Все решено.

Судьба может вслепую метать игральные кости, рассматривая то, что получилось, а потом выдавать порцию чего-то не слишком божественного для тебя. Здесь нет логики, зато есть хаос, который поглощает жизни простых смертных. Игральные кости бьются то о край стакана, то друг о друга. И чем больше они будут биться, тем лучше будет жизнь у вопрошающего. Говорят, что у Мойр есть кубики, сделанные из настоящих костей.
Судьба-фортуна может крутить колесо. Рулетка будет сверкать различными цветами, мелькая, призывая, всех желающих испытать себя. Жаль, что здесь царят непостоянство, случай и каприз. Чет и нечет, пан или пропал, везет или не везет, черное или белое.

Фатум, фортуна, эффект бабочки, карма, предназначение, провидение, фатализм…

- Мужчины – любимчики женщин, - он почти как любимый ученик у какой-нибудь карги, которая выделяет только его, на родительских собраниях вы будет слушать только о его успехах и все такое прочее, пока умненький, хорошенький, славненький мальчик не окончит учебное заведение. И все вздохнут спокойно, пока этот умненький и прекрасный мальчик не найдет новую каргу.

Да здравствует неравноправие.

- И если судьба женщина, то она должна уделить хоть пять минут своего драгоценного времени мне, - за ним захлопывается дверь в заведение, намекая, что на данный момент все пути к отступлению закрыты.

Да здравствует судьба.

- Они говорят обо всем. Я узнаю слишком много нового за один вечер: сводки, котировки, места, встречи, - он говорит, улыбаясь. Ложь. Ложь. Ложь. Сплетни, скандалы, интриги, да, иногда пару новых мест, куда можно сходить, совсем редко – что-то совершенно новое, интригующее, захватывающее. Информационный голод в этом веке – это основной мор. Все зациклены только на своих телефонах, внешности и сплетнях. Где же старые добрые книги, новости и просто хорошее времяпрепровождение?
- Самые странные женщины – это женщины, говорящие о своей работе часами. В Ирландии должны установить одно простое правило: никаких разговоров о работе в часы отдыха от нее. Что обычно рассказывают Вам ваши кавалеры?

Им приносят вино и что-то к напиткам. То, что должно остаться незамеченным, но способно скрасить неловкие минуты молчания.
Он аккуратно берет бокал, обхватывая аккуратно хрупкую ножку:
- Всегда мечтал выпить за хитрость, а Вы? – хитростью можно взять все, а еще хитростью можно все сокрыть.

Отредактировано Dermot Lynch (2019-02-24 09:42:38)

Ты знаешь, Мэри,
есть истина в вине и теле,
религии и постели.
Но я отыскал в тебе.

- Долги? - он удивляется, будто впервые слышит это незнакомое слово. После нескольких событий, которые научили его многому, он никому ничего не должен. Звучит нелепо, но так и есть.
- Не подскажите, в какой форме она принимает долги? - сможет ли Судьба требовать с него что-нибудь? Или поставить вопрос по-другому? Должна ли она что-то требовать с него? С того, кого всю жизнь бросало с одной нетвёрдой опоры на другую. Каждый раз, когда он ставит ногу, он сначала проверяет, не шатается та или иная конструкция. Сможет ли выдержать опора очередную сладкую ложь? Даже у металла есть предел прочности, он может устать от нагрузки, которую несут плечи Дермота.

- Вексель, облигация, расписка, кредит? - он мягко улыбается, пытаясь не сворачивать на проторенную рабочую тропку. Сам же начал говорить о том, что скатывать в работу - моветон, сам же себя топит работой.

Вексель - его беззаботные родители, и этот долг Судьбе он не собирается отдавать. Родители особо ничего не сделали для его становления, как человека. Облигацию он никогда не отдаст за свою жизнь в целом: везучесть разбавленная горьким сожалением о вранье. Зачем он врет? Почему? Расписку он не выдаст за то, что когда-то давно его отражение перестало смотреть на него человеческими глазами. Вертикальные зрачок слишком больно бьет наотмашь. Кредит он не собирается выплачивать Судьбе, лишь потому что сама жизнь научила его.

- Весь этот вечер - парадокс, - он зеркалит очередное движение, соприкасаясь краешком своего бокала с чужим. Хрупкое стекло о стекло. Звон бокалов как звон туго натянутой струны, которая только что лопнула. Она лопнула и наступила оглашающая тишина, которая лезет в уши, забивая их ватой. Он ничего не слышит, он видит только женщину перед собой.

Парадокс - они существуют в реальности, но Дермот так и не может найти верное логическое объяснение. Зачем их столкнула сама Судьба? Очередной замысел? Или просто шутка?
Парадокс - всегда поражает своё неожиданностью. Как прохожий в темное время суток, вышедший из-за угла; как скорбная весь; как внезапная радость... Он не ожидал, что в тёмной комнате его встретит такой патологоанатом.
В конце концов, парадокс - это всегда полуправда...

Видимо вино развязывает ему язык или слишком долгий день давит на плечи, но рот открывается сам, выталкивая тягучие слова: - Или все же апория? - упрямый цепкий мозг мистера Линча продолжает анализировать ситуацию, продолжает искать ответ на заданный вопрос. Логически верная ситуация - они встретились, но вот в чем проблема - это несуществующая ситуация. Это сон, другая реальность, где он примерный семьянин, который никогда не лжёт. Все что угодно, но не реальность.

- Чем Вам не угодили машины и техника? Мир не стоит на месте, мир меняется - это прекрасно. А если мир меняется, то меняются и технологии, которые нас окружают. Видите, - он смеётся, - я собрал все три ваши не любимые темы в одну. Не хотите о будущем? - он чуть приподнимет бровь, когда другие слова о совершено другом времени настигают его.
Мистеру Линчу интересно. Он конечно же помнит, что лису любопытство ни к чему хорошему не привело, но и усмирять это чувство не получается. Так и живет лисица, выглядывая в щелки что-то для себя новое, кидая осторожные взгляды, обходя капканы и прочие ловушки.

- Откуда ж Вы могли знать, что именно в этот момент Вы будите со мной? - Дермот придвигается чуть ближе, заговорщицки рассматривая свою собеседницу. Ему интересно, очень интересно.
- Хочу предложить ещё один тост. Вы пьёте за меня со мной, а я за Вас с вами, - ложь покрывается ложью, но все же звучит так, как будто они пьют на брудершафт, а брудершафт обязывает кое-что ещё...

мне что – то такое видится…
мне что – то такое слышится…
рецепты пишутся. все улыбаются. очередь плавно движется.

В ресторане все идёт своим чередом: простые люди делают заказы, официанты старательно записывают их, унося куда-то вглубь кухни, где их сразу же начинают исполнять другие люди. Люди выполняют свою работу, что бы угодить другим людям. Себе подобным. Все неизменно с начала времён. Кто-то становится должником, кто-то ростовщиком. Долги - плохое слово, которое безрадостно для таких отношений. Оно слишком простое, от него веет чем-то черным и безысходным. Как будто ты будешь влачить своё существование вечность, и вечность же будешь расплачиваться за это. Другое дело - кабала: зависимость личная; зависимость, связанная с юридическими актами, с долговыми обязательствами, в конечном итоге подневольное положение. То же самое и со свободой, с любовью: зависимость от другого человека, зависимость от чувств к другому, зависимость от гранитного камня, что притаился в грудине и норовит выбраться в самый неподходящий момент. Нет, ему нельзя спускаться в эту пучину вновь, нельзя оглядываться. Беги, не оглядываясь.
Как только он обдумывает судьбу бедной женушки, которая обернулась напоследок и превратилась в соленой столп, по его ноге легко проходится чужая. Игра перешла в новую грань, что же поделать. Вскоре придёт азарт, потом камень в груди даст о себе знать. Камень, как лис, сидящий в нем, даёт знать о себе в самый неподходящий момент. О, сейчас он уверен, что в данный момент идёт борьба между лисицей и гранитом. Уж сколько она бы его не грызла, не истончала, а упрямое гранитное сердце не сдаётся.

- Нечестный ход, - улыбаясь, произносит он. Рука незаметно уходит под стол, что бы в следующий момент поймать виновницу, нарушившую покой мистера Линча. Такие методы давно пора запретить, пора сжечь их на костре, как и короткие юбки, косметику и прочие вещи, которые выглядят маяками в тумане, призрачной надеждой или даже шансом или удачей.

Удача? Череда непредсказуемых событий, которые вместе дали человеку нечто, о чем он и не мечтал. Везение в чем-либо, шанс на что-то.
- Карты, рулетка, азартные игры - вот, где нужна удача или везение. - удача, как событие, является желанной для всех, поэтому существуют специальные символы, которые должны притягивать её как магнитом. Старая-добрая подкова, пестрая божья коровка, трубочист, полное ведро, свадьба, четырёхлистный клевер.
- Не думаю, что в Вашем кармане есть какой-то символ, притягивающий удачу. Амулет к примеру? Зато у Вас есть ум и красота, - комплимент об улыбке хорош, но его улыбка все ещё напоминает ему оскал лисы, как не вертись перед зеркалом. Самые честные комплименты, самые желанные комплименты для него - это все то, что связано с его работой, с умением избежать очередной ловушки.

[indent] Браво, мистер Линч, Вы смогли провернуть эту сделку и уделать ваших конкурентов вчистую.
[indent]  [indent] Браво, Дермот, ты вышел из этого ресторан живым и невредимым.
[indent]  [indent]  [indent] Браво, лисица, твой оскал ещё кому-то нравится, а твоя рука все ещё под столом.

...там за каждым такая очередь, что стоять тебе до седин, покучнее, сукины дочери, вас полгорода, я один;

Таинство создания артефактов всегда обходило его стороной. Человека, что было очень странно, так как обычно именно простых смертных тянет ко всему загадочному, не интересовали побрякушки на удачу; зверь же обходился своим чутьем и навыками банши. Да и зачем ему артефакты? Они живут в прекрасном мире, где древний дух уживается с людьми, пытаясь открутить каждого, будто мстя за своё заключение. Скорее всего это им, людям, нужны артефакты, которые будут защищать от лис - толстые каменные стены курятника, визгливые сигнализации, но и в конце концов клевер тоже подойдёт.
- Почему Вы так уверены, что любая вещь - это артефакт? - эта мысль не даёт ему покоя. А как же целые ритуалы, обряды, таинства и заговоры, которые должны "вдохнуть" в безделицу силу? Ирландия полнится различными мифами, слухами и легендами о вещах, которые нет-нет, да и принесут удачу каждому, кто найдёт их. Но вот проблема - их не найти, да и большинство легенд - чепуха, которая украшена приторными побасёнками, что бы заинтересовать туристов.

Говорят, что именно четырёхлистный клевер приносит удачу. Разве число четыре приносит удачу? Почему именно четвёрка? А как же единица? Семёрка? Бесконечная восьмерка?
[indent] Первый листок - надежда.
[indent]  [indent] Второй - вера.
[indent]  [indent]  [indent] Третий - любовь.
[indent]  [indent]  [indent]  [indent] Четвёртый - удача.
Не уже ли в целом мире нет других "призов"? Лишь только старая-добрая связка вера-надежда-любовь? Наверное, мистер Линч никогда не находил клевера, потому что не верил в него. А может быть он просто не любит цифру четыре, а отдаёт предпочтение единице, которая надеется и верит только в себя? Хотя глупо не верить в клевер, когда у тебя под носом живут другие "дети" Ирландии.
- Раньше подковы были золотыми. Кто находил такую подкову априори был счастлив. - манна небесная, райские кущи и деньги. Он улыбается, - насчёт клевера ничего не могу рассказать, никогда не ползал по клумбам в поисках удачи, а вот про лепреконов могу сказать, что они никогда не держат своих обещаний. - у него есть слишком много историй про одного лепрекона, его горшки с деньгами и зеленые одеяния.
- Как коренной житель Ирландии, который часто сталкивается с ними, - произносит Дермот с усмешкой. Можно списать все на вино, можно на лёгкую беседу, но никак нельзя на то, что он хочет раскрыть свою сущность. Никогда.
- Знаю точно, что первые люди искали себе маяк, который будет поддерживать в трудную минуту. Кто-то ухватился за подкову, кто-то за клевер...
Он не успевает закончить мысль. Его руки все ещё касается чужая нога, выбивая все связные предложения. Буквы рассыпаются из слов, разбегаются по черепной коробке. Хороводы из неправильных слов, хороводы из неправильных мыслей.
- Ещё один странный ирландский ритуал. Не думаю, что Вам захочется прокатиться до замка Бларни, в стенах которого до сих пор сохранился Камень Красноречия и свеситься, что бы получить чуть-чуть удачи, - человек по имени Дермот когда-то очень давно завёз часть Скунского камня в замок Бларни, а в нынешнее время у нечеловека Дермота Линча требуют малую часть его красноречия. Как он может отказать, если просит дама?
- Слава цепкому ирландскому уму, который смекнул, что любой ирландец может приносить удачу. Прыткий ирландский ум спас столько жизней и подарил несметное количество удачи и красноречия. - рука уходит из-под стола, что бы зафиксировать лицо своей жертвы.
[indent] Губы встречаются с чужими губами.

Я стану медным и огненно-рыжим,
Ты рассмеешься и ты услышишь:
Скоро зима и снова плохи дела,
Девочка, острая, как стрела,
Если с удачей никак не ладится:
Поцелуй меня - я ирландец!

Плюй через левое плечо

И перед стиркой ярлычок 

Читай и делай, как прочёл.
Не прячь под ковриком ключи.

Три раза по столу стучи.

Живи с улыбкой, как учил!

- Вы так уверены в своей удаче? А если я не коренной ирландец? - Дермот проводит пальцем по своим губам: прикосновение чужих губ впервые всегда волнительно. Последующие будут проще, суше и не так хороши. Ты сможешь предугадать действия партнера, каждую морщинку губ будешь знать. Вскоре ему это надоест, и Дермот выйдет на охоту за свежими ощущениями. Каждый раз судьба будет подкидывать ему все новые и новые варианты губ, вздохов и бесед.
Наверное, провокация прицепилась к нему репейником из человеческой жизни. Видели ли вы лисицу, которая добровольно садит к себе на роскошный хвост репей? Мистер Линч может быть кем угодно: по национальности, по вероисповеданию, в конце концов он может быть и не человек вовсе. Ведь братец Лис всегда обещал говорить правду, правду и ничего кроме правды. Ведь каждому капкану он обещает именно это, поэтому в данный момент своим вопросом он признаётся в своей сущности. Как умелый брокер подсовывает своему клиенту лишние услуги, навязывая неудобное, так и здесь.

- Что знаете Вы об обычаях? Может своей родины, может самой Ирландии, - он утаивает свой ответ, в нем давно похоронены все самые древние обычаи Ирландии, все присказки и суеверия. Нельзя раздавать советы и рассказы просто так, везде нужно получать выгоду.

[indent] Выгода номер раз - новое знакомство. Цепкий ум пока не знает, зачем простому человеку Дермот Линчу патологоанатом в знакомых. Но кто знает? Как говорится, время и вскрытие покажет.
[indent]  [indent] Выгода номер два - приятный вечер. Хоть и загублена встреча с другой женщиной, но эта ещё лучше.
[indent]  [indent]  [indent] Выгода номер три - беседа, которая отвлекает и расслабляет наряженный ум.

Что есть брокерская сделка? Не та сухая, которая присходит за закрытой дверью, когда мрачные люди в костюмах обмениваются рукопожатиями, а в понимании мистера Линча. Ты мне, а я тебе. Деятельность по совершению некоторых действий с целью получить выгоду. Выгоду жаждут обе стороны, но все мы знаем, что монетка при подкидывании не встаёт на ребро. Так и здесь: он совершил первый шаг, плевать, что довольно банальный, а теперь должен действовать его клиент или клиентка. Все знания о подковах, камнях и пчёлах подождут.

я знаю все твои точки и многоточия. ты набираешь мне в два часа ночи. ну не молчи не молчи. все обрывается где-то на вдохе. ты требуешь срочно выехать. лечить душевные ссадины/переломы и вывихи. такая повестка встречи. меня болтает по встречке, дёргаю ручку, ты сразу вешаешься на плечи. я зарываюсь в пряди. вот в наших венах горит ирландия.

Старая добрая Ирландия раскроет для всех свои объятия. Вперёд, сыны и дочери разных стран и поверий: здесь вас укроют от всех бед. Здесь вас обласкают холодные и ледяные ветра, дующие с четыре сторон, а в каждом из пабов вас научат, как нужно развлекаться. Ирландии не привыкать - она видела многое. Она знает, что такое борьба за существование, за права, за независимость. Ирландия примет всех. Ей без разницы, родился ли ты здесь или пришёл, следуя за своим народом или просто мечтой; человек ты или нет. Она сокроет все, перемешает, да так закрутит, что уже и не отличить, кто прожил тут не одну жизнь, а кто только начинает. В этот вечер Дермот не может понять, кто перед ним - человек, который прожил здесь всю жизнь от рождения или все же пришёл с грузом опыта из других стран. Все сплетается воедино, закручивается.

- Помогают ли эти знания Вам в современной жизни? Как новый век и новые технологии ютятся с поговорками и обычаями? - ему действительно интересно. Если Ирландия смогла связать дороги двух совершенно разных людей, то почему бы и не связать новый век и хорошо забытое старое? Как можно обычный четырехлистник связать с телефоном? Поможет ли растение выиграть что-нибудь ценное или совершить удачную сделку?

Он смеётся легко и непринуждённо. Воздух сам выходит из легких, не встречая других преград. Его позабавил старый обычай другого континента. Действительно ли на порог пустят каждого? Даже лису? Он бы поглядел на того, кто пустит оборотня в дом. Особенно, если пушистый зверёк перекинется прямо на пороге у радушного хозяина. Кто в своём уме может пустить угрозу домашнего скота и птицы, а также банши в одном лице в свой дом, позволив грееться у очага?
- И Вы бы пустили меня в дом? - смех прекращается, а человек напротив девушки становится абсолютно серьёзным. Ему не нужны какие-то особые приглашения или подтверждения, для него любой дом - открытая книга, амбар без замка. Но согласитесь, когда Вас приглашают по собственному желанию - это намного приятнее? То странное чувство, когда тебя не гонят по утру, из-за того, что рыбак трудяга верит в прибаутки или из-за рыжей шкуры, которая тоже не принесёт ничего хорошего.

Ему не важны прикосновения, такие вещи происходят с ним часто, даже чаще, чем хотелось. Первый поцелуй украден, внимание завоёвано - дальше дело техники и времени. Главное не забывать прятать кольцо и разводить остальные встречи по датам, часам и минутам. Единственное что держит его здесь - беседа. Мистер Линч не часто беседует со своими клиентами о традициях его страны, а уж совсем не прибегает к ним в разговоре с женской частью Ирландии.
- Любой ирландец поспорил бы насчёт этого. По местным поверьям нам уже никуда нельзя выйти. Банши, которые могут накликать беду или смерть; лисы, чье влияние тоже неоспоримо, и многие другие. Как же нам теперь быть? - о, мистер Линч понимает эти намёки. Они всегда разные, как конфеты в праздничных ярких обёртках. Разные обертки, но, увы и ах, всегда одна и та же начинка. Он понимает, на что ему указывают: им срочно нужно сменить декорации, перейти куда-нибудь, где будет минимум свидетелей и минимум пространства, но за долгие годы пряток и попыток в лучшую жизнь что-то или кто-то упорно всегда шепчет ему одно и то же "не оступись", "не время", "не место".
- Я живу не в этой части города, - он говорит это небрежно, будто отвечая на не заданный вопрос, обрубая пути отступления к себе. Своя нора должна быть только своей.

Отредактировано Dermot Lynch (2019-09-27 03:21:43)

...под белой хрупкой снежною скорлупкой
не бьется сердце мира, а моё едва-едва прикрыто шубкой.

Странно не знать, кто есть над тобой. Жить так, будто ты до скончания веков будешь править своей судьбой сам. Кому сказать, что видит кто-то там сверху, что ещё рано утром в конторе Дермот упирался и не хотел идти. Предчувствие пыталось нашептать ему что-то очень важное, от которого пора было бежать. И он бежал, да не в нужную сторону. И вот он здесь: в каком-то старом пабе, а в пабы его не носило уже очень давно (слишком много клиентов, которые выбирают изысканное слово "ресторан"); сидит, чувствуя давление кольца в своём пиджаке (при каждом прикосновении чужой женщины), а лисье чутьё и простое человеческое предчувствие вторят в один голос, что пора бежать.

Что он здесь забыл?
Почему до сих пор здесь?

- Прекрасное занятие, - почти на автомате отвечает мистер Линч. Мысли Дермота заняты совершенно другим, они взвешивают все "за" и "против", все минусы и плюсы, подбивают дебет с кредитом, пытаясь анализировать то, что будет происходить дальше. Он никак не может придумать окончание этой внезапной встречи. Где же эта прекрасная концовка? Когда дирижёр взмахнёт своей палочкой, и оркестр сможет выдохнуть спокойно и разойтись по домам?

Нужно ли ему это новое знакомство?
Как его можно использовать?

На поверку выходит, что никак: он упорно не может втиснуть в свой узкий круг знакомств нового патологоанатома, которая (все же признаться честно) смогла чем-то его зацепить. Дермот не готов менять свои устои или тем более пускать её в свою квартиру. Миллионы и триллионы отговорок ограждают сейчас его от почти желанной цели: жена, работа, его цели, в конце концов другие женщины. Смешно, но все то, что его ограничивает - женского рода, и даже капкан сейчас уходит куда-то в темноту сознания. Её квартира лиса не интересует: он не грабитель, ему просто стало чуточку скучно. Смотреть за чужой жизнью - всегда увлекательно, особенно увлекательно, когда твоя будет тянутся не один век.

Что ж, мистер Линч делал так тысячу раз:
Раз - взмах руки и он подзывает официанта.
Два - лисье чутьё помогает ему узнать, когда очередная женщина скроется в туалетной комнате.
Три - о, мистер платит хорошие деньги за ужин, наверное, ваша дама будет счастлива. О, мистер оставляет хорошие чаевые.
Четыре - что передать даме? Ничего. Даме вызовите такси и проследите, что бы она в него села.
Пять - он выходит из паба, куда никогда в жизни не вернётся. Очередная дешевая драма разыграна на отлично, публика восхищенно хлопает, официант пересчитывает чаевые, сердце дамы разбито, а его сердца нет уже давно.

На плечах Дермота тёплое пальто, которое должно согреть его в холодную ночь, на её губах - помада; на его губах лисья усмешка, как будто именно здесь и сейчас братец Лис провернул что-то стоящее, обманул тот самый кувшин, на который сам же и когда-то обиделся, а на её ресницах тушь, которая вскоре разойдётся чермными реками по щекам, в его же глазах уже давно не осталась той влаги, которую называют слезами.

Главное - это не прощаться.
Главное - не оборачиваться.

...по кому стану я сходить с ума, сходить с ума?