Ты говоришь: – Мираж,

Лучше протри виски. -
Я говорю: – Пейзаж

Или его куски.

Шёл сюда, будто стежками пытался вышивать; каждый шаг чеканил, будто маршировал перед самым титулованным военным на параде при всей своей красе; будто бы пытался подражать стежкам, что хранятся на том человека, который его сюда привёл. Как его звали? Там был что-то обыденно простое, совершенно серое, но стежки были красивые, захватывающие, которые навсегда врезаются в память: будто пытаются сшить две кромки полотна - до и после знакомства, до и после встречи в баре, до и после ухода. Выходит плохо, память про встречи затерта до дыр, а эти прорези не сшить, хоть он и пытался вставлять новые фрагменты-заплаты: работа, встречи, новые знакомства.
Шаг замедляется, эхо стихает и перестаёт отражаться от стен, потолка, пола и стола. Теперь он будет словно скальпель: сначала медленно растекаться по столу, откидывая белую (слишком белую) простынь, а потом замрёт, слушая тишину, которая будет забивать ему уши и рот. У него достаточно времени на размышления: стоит ли эта игра свеч, нужно ли здесь находиться. Миллиарды вопросов могут вертеться где-то глубоко под коркой, пытаясь выбраться наружу. Главное не дать обратный ход, перемалывая себя под грудой сомнений.

Проще шептать себе, что первая мысль - лучшая мысль; что в данный момент он поступил наилучшим образом; что обратного хода нет.
Стол, кстати говоря, действует отрезвляюще: холодит своими металлическим телом чужие лопатки.

Каждый решает сам,

Жалить или жалеть.

Мистер Линч никогда не был в суде. Хоть жизнь и бросала его по разные стороны, но никогда не доводила под укоризненны взоры господ присяжных.

[indent] Что чувствует подсудимый? Могут ли прожигать чужие взгляды полные ненависти к тому, кто все же виновен? Указывает ли перст на него, протыкая дырки? Слышит ли он гневные речи? Что происходит в момент, когда выносят приговор?
[indent]  [indent] Чувствует ли подсудимый облегчение?
[indent]  [indent]  [indent] Боль утраты свободы?
[indent]  [indent]  [indent]  [indent] Подступают ли слезы и комок к горлу?

Он улыбается одними губами, пытаясь все же играть хорошо свою роль до конца. Театр одного актёра терпит крах сразу же - как только перый зритель входит в зал и произносит заветные слова.
- Здесь довольно прохладно, что бы лежать раздетым, - главное не скатиться в то ли капризный тон, то ли в претензии. Он здесь не за этим, он здесь за прекраснейшим разговором.
- Говорят, что наглость - это второе счастье. Почему Вы допускаете, что счастливых мертвецов не бывает? - вставать определено не хочется, пусть и выглядит так, как будто это все детская игра.
Глаза перестают разглядывать потолок морга - в нем нет ничего такого, за что можно было бы зацепиться: нужен косметический ремонт, пара трещин и разводов, пора перейти в более ценному созерцанию... он скашивает взгляд на патологоанатома, пробегаясь оценивающее. Будто не он виноват, будто он сам жертва обстоятельств.
- Миротворческая миссия. - коротко, ясно и совершенно размыто.

Чувствую горячо:

Руки ее в мольбе

Держат меня еще

И не пускают к себе.

Ты, в коричневом пальто,
я, исчадье распродаж.
Ты -- никто, и я -- никто.
Вместе мы -- почти пейзаж.

Троя пала за 17 дней до летнего солнцеворота, в восьмой день до конца фаргелиона. По Дионисию аргивянину, это было 12 фаргелиона, в 18 год царствования Агамемнона и 1 год царствования Демофонта в Афинах. По автору «Малой Илиады», в полнолуние. По Эгию и Деркиолу, 28 день панэма, по Гелланику — 12 фаргелиона, по другим историографам Афин — 28 фаргелиона, в полнолуние, последний год царствования Менесфея, по другим — 28 скирофориона. Либо зимой. По Паросской хронике, Троя пала в 1209 г. до н. э.
Если выражаться точнее, то обычные ворота пали быстро: мягкие речи на входе в больницу, приятная улыбка. Да, все должна была решить улыбка, а не этот оскал, выдающий хитреца, который к тому же нельзя стереть. Не надо было строить высокие крепости из досок, пытаясь привести их к общему знаменателю: конь. Почему именно это прекрасное животное? Почему не волк? По чужим поверьями волк хотя бы может перекинуться в нечто иное. Почему не лисица? Ведь хитрость города берет. Или хотя бы как минимум - чужое сердце.

Что-то скребется у него внутри, там, где у обычного человека, находится сердце. Интересно, к чему бы это?
[indent] К чему?
Его план идеален, ее же поведение идёт не по той константе, которую он вычертил в своём плане. Мистер Линч не наблюдает трагедию в трёх актах и с двумя антрактами, не слышит пламенных речей.
[indent] Что же идёт не так?
Он чувствует себя ребёнком, который сделал в детском саду поделку, но из взрослых ее никто не оценил. Ведь он же старался (Дермот потратил некоторое время на план), ведь это же его первая поделка (нет, это не первая его афера и игра на чувствах), оказывается, что взрослый мир не справедлив к ребёнку (он не сделал скидку на крутой нрав нового объекта). Обидно ли ему? Да. Жалко ли потраченного времени? Нет. И это в деле главное.

Главное убедить себя, что постройка деревянного коня была важным ходом. Он сцепляет пальцы между собой, выдавая свою нервозность: все же эта мельчайшая паника - сладкая капля в бочке с чёрной повседневностью. Где бы он был сейчас, если бы не его коллега, который влетел в отбойник?
                         
Ты -- никто, и я -- никто:
дыма мертвая петля.     

Лучше рассматривать трещины в потолке. Так лучше, так легче.
Раз - совсем незаметная тонкая нитка тянется по потолку, пересекая главные балки. Значит, с ним до сих пор его чуткое лисье зрение. Спасибо, лису, что не бросает его в самых глупых ситуациях.
Два - уже крупнее, темнее, значит, здесь не часто делают полную уборку. Ведь пыль туда как-то попадает?
Счёт трещинам сходит на нет, да и кого он обманывает, все это не помогает, даже не отвлекает мистера Линча от чужих слов. Слова должны ранить, должны попадать в цель, в действительности они просто проходят сквозь него, вызывая все новые и новые комбинации. Что делать дальше? Что ей ответить? Что будет дальше?

- Я не объявлял, - слова рвутся сами. Интересная выходит война: мирные переговоры двоих (считай, простые посиделки где-то в пабе), перешли в его капитуляцию, и пока он ломал голову, ему уже объявили войну. Дермота где-то обвели вокруг пальца, пока он выдумал следующий ход.

Что ж, если война объявлена, то он примет ее достойно. По словам Полибия, «чуть не все варварские народы, во всяком случае большинство их, убивают и приносят в жертву лошадь или в самом начале войны, или же перед решительной битвой, чтобы в падении животного открыть знамение о ближайшем будущем».
Тебе нужно знамение? Ты его получишь. Он рывком поднимается с холодного стола. Нужно ли принимать во внимание, что все, что его окружает так же холодно с ним, как и хозяйка.
Трою брали дольше, чем 15 минут. Чье-то предательство стоило дороже, чем 15 серебряных. Что же он успеет сделать за этот отрезок времени?
Дермот оправляет причёску, проходится немного нервно по костюму, поверяя предательские складки, выходит из тёмного помещения. Играть на чужой территории - плохой удел, но такой занимательный.
- У меня осталось ещё две минуты. - дорогие часы никогда не врут ему. Вещи - никогда, а люди позволяют эту маленькую шалость.
Интересно, во сколько ему обойдётся речь его новой знакомой?

В этом смысле мы -- чета,
в вышних слаженный союз.
Ниже -- явно ни черта.
Я взглянуть туда боюсь.

Отредактировано Dermot Lynch (2019-12-30 17:06:46)