Нейтралитет и безопасность в клубе Лилит, конечно, была, но с оговорками. И даже не потому, что в этом заведении у персонала можно было достать по сравнительно доступным ценам не только экстази, но также кокаин и кое-что пожестче, от самых изобретательных алхимиков. Но и сами посетители, практически каждый из них мог быть оружием массового поражения. И самая тренированная охрана не спасёт вас от когтей обернувшегося вервольфа.

- Езжай быстрее, Наоми, - Лилит нетерпеливо барабанила пальцами по спинке кресла, сидя в салоне просторного "крайслера". Сегодня они конкретно облажались, а её телохранительница-лугару, как назло, не могла как следует надавить на педаль газа, точно боясь штрафов за превышение скорости.

Им нужно было попасть в больницу как можно скорее. Смысл произошедшего полчаса назад в Афтерлайфе до сих пор с трудом доходил до сознания Лилит. Наоми утверждала, что парни просто повздорили, поссорились, даже не успели помахать кулаками как следует. Почему один из них покинул ночной клуб, оставив за собой дорожку из капель крови, оставалось загадкой. Восстанавливая хронологию событий, пострадавший оказался на улице, где ему и поплохело от полученной травмы и кровопотери, уже там его нашли обычные люди, вызвали скорую, и...

- Пьер? Тот, который сатир? - поморщилась Лилит. Наоми, поймав в зеркале заднего вида взгляд хозяйки, утвердительно кивнула. Собственно, физиология этого черта не слишком отличалась от человеческой в нормальном облике, но, истекая кровью, в состоянии шока, существа способны выдать себя непроизвольно. Больше всего Лилит была обескуражена тем, что новость о попавшем в реанимацию посетителе дошла до неё от информатора из больницы, хреновый, очень хреновый знак, клуб ждёт парочка ревизий и вливание свежей крови в охрану. Или сливание лишней старой, тут уж как получится.

Странную парочку - высокую блондинку в вечернем платье и тренированную мулатку в камуфляже - не должны были пустить куда-то дальше ресепшна. Щепотка внушения, одна улыбка - и вот они уже поднимаются в лифте к отделению интенсивной терапии, где, похоже, и пытаются оперировать пострадавшего сатира. На этаже их тоже пропускают по коридору безо всяких вопросов: несколько санитаров так и замирают в коридоре, глядя вслед Восс и её спутнице. Решая вопросы скрытности, Лилит никогда не скупилась на внушение, да что там, она в принципе никогда не брезговала дурачить людей, в особенности мужчин.

У операционной они остановились. Лилит приблизилась к стеклянной перегородке, рассматривая происходящее - над телом склонился хирург, рядом сновали ассистенты. Мониторы показывали слабый и медленный, но всё же отчётливый пульс. Лилит склонила голову к плечу, рассматривая обнаженного мужчину на операционном столе. Кудрявые волосы, бородка, острые черты лица.. Определённо он.

"Кретин", - подумала про себя Лилит, что ему стоило обратиться за помощью? Хотя бы намекнуть? Она бы даже помогла ему собственноручно, всем было известно, что ради репутации своего заведения она была готова на действительно многое.

За спиной послышались шаги. Наоми недовольно заворчала, принюхиваясь к кому-то, но Лилит не стала обращать внимание на капризы телохранительницы. Куда более занимательные вещи происходили за стеклом: Пьер чуть дёрнулся на столе, со стороны казалось, он просто запрокинул голову назад. Лилит могла поклясться, она видит рога, именно они перевесили голову. И сейчас, если сатир не трансформируется обратно, их заметит кто-то ещё.

- Чертов идиот, - ругается Лилит, разворачиваясь, придётся дождаться, когда они закончат операцию, целитель остался в клубе. - Наоми, что там у тебя?

Замерев от предвкушения катастрофы, с неким удовольствием, с которым наблюдают за результатами автомобильной аварии или за крушением поезда, Лилит оглядывается на стекло операционной и краем глаза замечает, что Пьер теперь не только отрастил рога, но и шевелит руками. Пока что по чуть-чуть сжимает и разжимает пальцы, но изменения мышечного тонуса видны ещё начиная с плеча. Сатир и в сознании не обладал особой усидчивостью и почтительностью к законам нелюдского сообщества, а под внушительной дозой наркоза так и вовсе решил распоясаться, демонстрируя свои прелести. У Лилит по спине пробегает холодок, когда она видит, как рука Пьера, та самая рука, которой он внаглую шевелил, обозначая своё скорое пробуждение, темнеет, покрываясь слоем жестких курчавых волос.

Затем демонесса вдруг вспоминает, что от подобных вещей у неё в принципе не бывает такой реакции. И, не единожды имея дело с инцидентами нарушения скрытности, при всём арсенале талантов, Лилит вполне может обеспечить, чтобы всё прошло гладко. Даже сейчас. А, значит, по спине пробежали холодом мурашки совсем по-другой причине. И короткие светлые волоски на затылке и даже руках поднялись тоже не просто так. Лилит чувствует себя сейчас так, будто ещё немного - и меж пальцами начнёт искрить разрядами статического электричества.

Ощущение донельзя знакомое, хотя и испытывать его Лилит доводилось не так часто. Она уже знает, причина - не в глупости Пьера, не в том, что он решил обернуться прямо на операционном столе. А где-то рядом с ними, с ней и Наоми, находится человек с исключительным потенциалом. Сверхсущество, если желаете. Кто-то необычайный, кто-то, с кем она, возможно, ещё не знакома.

Лилит оборачивается ещё раз, мерит взглядом молодого мужчину. Субтильный, зажатый, немного ссутуленный. Она бы сказала, из тех ничтожеств, что не смеют рассматривать даже носки её туфель. И за этим скромнейшим из фасадов скрывается такая сила?... Порой Богам было не отказать в чувстве юмора и удачных шутках. Лилит на какое-то мгновение забывает о Пьере и судорожно вспоминает, перебирает в уме всех знакомых ей существ такого уровня, и не узнает в парнишке напротив ни одного из них. От этого становится самую малость не по себе, мгновение спустя же её с головой накрывает любопытством. Кем бы он ни был - пока что он всего лишь человек, с которым наверняка несложно совладать.

- Да, я родственница, - Лилит делает несколько шагов вперёд, приближаясь к мужчине на расстояние вытянутой руки, и даже меньше. - Это очень важно, мистер... Не подскажете ваше имя?

Чуть склонив голову, Лилит протягивает к нему руку, одно дело - её внутреннее зрение и чутье, но тактильный контакт может дать куда больше сведений и поможет быть убедительнее. Она почти невесомо касается подбородка мужчины, таким образом прося посмотреть ей в глаза. Наоми всё это время молча стоит в стороне, не вмешиваясь: она не единожды видела подобное странное поведение хозяйки прежде.

- Мне известны подробности, не указанные в медицинской карте. Необходимо срочно сообщить их хирургу, иначе мой брат погибнет.

Лилит думает, что надо его успокоить и убедить пустить их внутрь. Забрать Пьера, он либо пойдёт на своих двоих, либо Наоми унесёт его на плечах, девочка сильная и справится даже с двумя такими, как он. Но сперва рассмотреть получше чудного паренька, заставить открыть дверь... И, может, забрать его с собой? Сначала нужно унять его панику. Лилит пытается развеять его тревогу, но одним махом не выходит ничего: ей кажется, что она сунула руку в клубок юрких змей, ни одну из которых так просто не выловить. Потому она действует осторожно, словно с карточным домиком, одно неправильное движение - и всё рухнет к чертям. Аккуратно внушает санитару сперва доверие, безграничное доверие к своей персоне и способность принимать за чистую монету каждое её слово.

Он больше не кажется ей жалким или скучным, напротив. Лилит как раз рассматривает очаровательную россыпь веснушек на лице незнакомца, когда слышится грохот.
За стеклянной дверью, в операционной.

- Мэм, - голос Наоми звучит мрачнее некуда. - Пьер скатился со стола. Кажется, он окончательно пришел в себя. У него копыта, мэм. И я вижу хвост. Что прикажете делать?

- Проведи нас внутрь, милый, - заговорщически шепчет Лилит санитару, делая шаг в сторону двери. - Иначе случится непоправимое.

Среди всех демонов, крылья которых почернели не окончательно, Лилит внешне была самой безобидной, пожалуй: когда Отец повернулся к нею спиной, у неё не выросли рога, кожа не покрылась чешуйками. Она осталась практически такой же, как и была, даже оперение сохранило былой оттенок, насыщенно красный, уходящий местами в рыжину с проблесками золота. Но любви к роду человеческому это ей не прибавило, впрочем, к сородичам - тоже. Будучи любителем постоять за права себе подобных, Лилит точно так же по мановению руки, со сменой эмоций, которая происходила не так редко, с "родичами" и прощаться. И вот сейчас, слушая сбивчивую речь веснушчатого незнакомца и с трудом поборов желание заставить его замолчать, приложив прохладный палец к чужим пересохшим губам, Лилит тоже прощается, только с Пьером. Мысленно она уже потеряла всякий интерес к сатиру, по большому счёту, он всегда был на редкость бесполезным идиотом.

То ли дело такие, как Наоми. Иголка в стоге сена, а какая обучаемая, какая реакция на кнут и пряник. Лилит превыше всего ценит такие находки... А конкретно сейчас слышит, как телохранительница за её спиной что-то недовольно шипит, ситуация усугубляется, ну да и чёрт с ней. На данный момент её интересует только... как там он себя назвал? Мистер Мэдиган.

Времени у Лилит вагон, она уже решила забрать Марвина с собой, а потому можно не спешить с догадками. Но конкретно сейчас придётся решать что-то с Пьером. Потому, пока медбрат возится с дверью и что-то лепечет (демонесса не прислушивается к словам), она мысленно перебирает самые разные варианты. Этот молодой мужчина явно переживает огромный стресс, и Лилит готова делать ставку, что всё это - из-за дремлющей в нём сущности. Наверняка непримиримой, яростной, мрачной... Возможно, немного безумной. Иначе каким бы ещё образом она оказала такое давление на человеческую психику?

Бедный мистер Мэдиган. Лилит хочется прижать его к груди, погладить по вьющимся волосам.
А потом выпотрошить, вывернуть наизнанку. Выпустить наружу тварь, которую он с таким усердием отвергает.
Лилит не сомневается, настоящий он чертовски красив.

- Я расскажу тебе всё, что знаю сама, - почти мурлыкает Лилит, собираясь пройти следом за ним в операционную. Ей придётся подождать, не только потому, что человеческая оболочка от такого стрессового пробуждения может серьёзно повредиться. Но и свою безопасность демонесса гарантировать не может. Кто может крыться в этом скромнике? Лилит перебирает самые нелепые из вариантов, ни один из них не кажется ей правдоподобным. Левиафан? Узнала бы по облику: видела его прежде. Кто-то из драконов? Нет, эти ребята чаще всего отличаются совершенно другим влиянием на оболочку: напротив, плодотворным. Внутренняя чуйка подсказывает Лилит, что здесь замешано что-то другое.. Что-то, близкое к древней хтони, мертвецам, проклятиям... Холод, который она ощущала, вглядываясь в светлые глаза Мэдигана, был почти могильным. А, может, это тот самый Зверь, о котором прежде слышали лишь пророчества, и прав Люцифер, им всем действительно предстоит стать свидетелями Аопокалипсиса?..

Потом. Всё потом.
Пока что остаётся лишь зайти, забрать идиота сатира, оставить в операционной одураченных людей, и увести с собой "новенького" - на поводке внушения. За остаток вечера она точно разберётся, что же за фрукт перед ней. Картина из планов, нарисованная перед собою Лилит, кажется почти пасторальной: много мелких деталей, и всё настолько мирно и тихо, что что-то просто таки обязано пойти не так.

Наоми идёт, как обычно, первой. И именно её цепляет направленной звуковой волной. Лилит, содрогаясь от боли, крепко закрывает уши ладонями, стискивая веки. Где-то рядом на полу, оглушенная, ворочается Наоми, Лилит инстинктивно тянется к её сознанию, прощупывая состояние - оборотнихе больно, конечно же, но жить будет, и уже через минуту придёт в себя. У Пьера дела куда хуже, от него Лилит отмахивается, и в неразберихе, в чужих воплях, в звоне бьющегося стекла пытается добраться до Марвина, нащупать, угомонить этот чёртов убийственный вопль.

Она доползает до Мэдигана на коленках, тяжело дыша, когда всё почти заканчивается. Награждает его ощутимой пощёчиной, после чего стены окончательно перестают дрожать. Затем хватает за ворот рубашки, задевая пальцами шею, и наклоняется, на какое-то мгновение касаясь лбом его лба. Этому парню нужно что-то покрепче обычного доверия, и Лилит решается успокоить его, заместив все эмоции разом, всю гремучую смесь паники и страха, почти медитативной, оглушающей пустотой.

- Успокойся, - голос звучит хрипло. Лилит знает, что её влияние по ощущениям сродни погружению в чан с ледяной водой - не то что больно думать, но концентрации едва хватает на то, чтобы, например, дышать... Демонесса сомневается, что после такого выплеска силы чудо-мальчик способен ещё на один, но меньше всего хочет быть расшибленной всмятку ударной волной, да ещё и в спину.

Она поднимается на ноги, подавая руку и помогая встать своей кошке. Вдвоём они входят в операционную, которая буквально разрушена воплем Мэдигана. Пьер, с разрезанным для операции брюхом, пытается встать, и из рвано-резаного рта раны уже выглядывает скользкий узел из кишок.

- Банши, - встречаясь взглядом с Наоми, произносит Лилит одними губами, - я думаю, это банши. Набери парней из КОВ, здесь надо прибраться. Срочно!..

Хирург и ассистентка пострадали примерно так же, как и сатир. От такой травмы можно скончаться на месте от болевого шока. Но мужчина ещё дышит, а девушка даже в сознании, и пытается дотянуться до кнопки тревоги. Лилит приближается к ней и мягко сжимает ослабевшие пальцы своими, уводя их в сторону от приборной панели на стене.

- Всё закончилось, - шепчет Лилит, легко прикасаясь губами к чужой щеке. В давние времена мужчин пугали её способностью убивать одним лишь поцелуем, но сегодня демонесса пользуется этим из милосердия: с такими травмами девчонку, если и выживет, ждёт очень печальная участь, единственный выход - попытаться вызвать сюда кого-то из архангелов, который может вернуть всё, как было. Но какова вероятность, что тогда ей удастся сохранить втайне виновника происшествия?.. Самородка линчуют на месте безопасности ради, и едва ли кто-то внемлет её речам о том, что парень - исключительный экземпляр из красной книги.

..Хирурга она тоже отпускает к Господу. Все невинно убиенные жертвы отправляются на небеса, так что, можно сказать, она делает им огромное одолжение. Рядом Наоми переговаривается по телефону; под ногами хрустит стекло, и Лилит только в очередной раз удивляется разрушительной мощи мистера Мэдигана. А в особенности - тому, что зверь внутри него до сих пор накрепко заперт в клетке.

- Какая сила воли! Какое сопротивление!.. - не без восхищения шепчет Лилит, отпуская Марвина обратно, протягивая ему руку, снова приказывая, - поднимайся, милый. Хочешь пойти со мной?.. И навсегда забыть о страхе, - она улыбается, ласково, как никогда не улыбалась собственному сыну. - Не отказывайся. Если захочешь, сможешь забыть даже сегодняшнюю ночь.

Отредактировано Lilian Voss (2018-06-08 17:32:29)