Рафаэль не был, что называется, магом, или личностью, разбирающейся в колдовстве. Но когда из палаты выбегает девочка, ещё двадцать минут находившаяся в коме после операции, выбегает вприпрыжку, впору разуть глаза пошире и присмотреться к происходящему.

В это детское отделение Рафаэль приходил пару раз в неделю, приносил игрушки, время от времени - лекарства, играл, разговаривал с детьми, побольше узнавал о них и в некоторых закладывал зерно собственной силы, что со временем приводило к полному исцелению, и физическому, и душевному. Отец всегда учил его, что вкладывать силы стоит лишь в благородные ростки, сорняков вокруг и так полно, в чём-то Рафаэль был согласен. Не напрасно Яхве научил его ощущать, чьё время подходит к концу, а чьё ещё нет, и не напрасно он и сам со временем начал понимать что-то в человеческой психологии и видеть почти сразу, кому нужно исцеление, а для кого жизнь - куда большее испытание, чем другой исход.
Поэтому, посещая больных детей, Рафаэль был улыбчив, щедр на тёплые объятия, и сказки, если его пожелают слушать, и никогда, почти никогда не позволял неблагоразумным эмоциям брать верх над тем договором, что он сам с собой подписал. Не лечить тех, кому это не нужно.. Не привлекать внимание прессы внезапными исцелениями. Не лишать себя возможности помогать тем, для кого это действительно необходимость.

Рафаэль озадаченно нахмурился, вдруг поняв, что все дети,в кругу которых он сидел, вдруг.. выздоровели. Разом почувствовали себя лучше, кто-то осознал это, кто-то ещё нет, но Рафаэль сразу понял, что происходит что-то крайне странное.
И вариативность у этих событий была откровенно говоря небольшая...
Рафа не видел кроме себя ни одного оголтелого целителя-альтруиста с запасом дармовой силы, позволяющим такой масштаб действий совершенно внезапно, быстро, резко, а главное, совершенно бесплатно.
Онко - не самые простые заболевания, и нужен либо очень опытный маг-целитель, жрец, либо кто-то, заточенный под это с рождения.
Кто-то юный и глупый настолько, что может безо всяких сомнений брать и рисковать тщательно оберегаемой столетиями скрытностью...

- Ну, Зак!.. - пробормотал Рафаэль, поднимаясь на ноги, - я вернусь, дети, мне надо отойти. Не шалите тут!..

Он направился по коридору в уборную, где его крылья никто не заметит. И, оставшись наконец в одиночестве, прикрыл глаза, сконцентрировавшись на нематериальных потоках силы в больнице... Он бы не распознал ведьму или колдуна, но вот ангела, сила которого была идентична его собственной и практически светилась сквозь стены... Ангела он засёк на раз два. Тем более, молодого и не умеющего пока прятаться.
Взмах крыльев - и он напротив.. В какой-то подсобке, серой и тёмной, между висящих на стенке халатов и рядом с пакетами бахил.
С таким блаженным видом, словно отведал только что амброзию. Ну, или, это извержение силы он давно сдерживал и теперь наконец-то оно принесло ему неслыханное удовольствие.
Отчасти Рафаэль понимал, конечно, не мог не понять, он сам сколько раз так оступался?..
Но Зак!..
Он же ему всё объяснял. Объяснял ведь? Или нет? По правде говоря Рафаэль сейчас это наверняка не помнил.

- Ну, ЗАК!.. - он потряс парня за плечи, чтобы тот прекратил свои бесчинства. - Нельзя же так! Нельзя исцелять всех подряд, слышишь? Что ты творишь, тебе жизнь надоела, или Дублин надоел?

Рафаэль вздыхает. Зак такой же невозмутимо-радостный, как и он сам, когда удаётся на славу пошалить, и никто не схватил за руку. Ну или схватил за руку, но уже поздно. Вот и Рафаэль очнулся явно слишком поздно, чтобы помешать неизбежному. Закари так сияет белозубой улыбкой, что аж корить его совестно, Рафа правда не помнит, когда сын последний раз так же искренне и светло улыбался. И всё же момент идеально подходит для того, чтобы рассказать ему, почему исцелять всех подряд беспорядочно нельзя.
Ведь нельзя?..

- Не могу научить, - качает головой Рафа, - видишь ли, Зак, ты родился с парой крыльев, а у меня их три, три пары. Именно благодаря этому я могу... ну, не знаю, наверное, для тебя ближе всего понятие телепорта. Этому нельзя научить, с этим можно только родиться, но.. Погоди, как это ты так ловко переводишь тему?..

Сын присел на табуретку, глядя на него с таким обнадеженным и воодушевлённым видом, что у Рафы сердце кровью обливалось запрещать ему снова так радоваться. Но тем не менее, с большой силой приходит большая ответственность, и ангельские силы нельзя бесцельно разбазаривать. А уж тем более такими масштабами.. Рафаэлю остается только деликатно помолчать о своём давешнем проступке со статуей, которая исцеляла даже инвалидов и неизлечимо больных, это был косяк, и правда косяк, а вот Закари, Закари сделал это целенаправленно.

- Получилось, - помрачнел Рафаил, совершив проходку из стороны в сторону напротив сына. - Получилось-то получилось, но как же хорошо, что выходку твою обнаружил я а не кто-то из парней, которые отслеживают подобные дела. Ты говоришь, дети, а не тюремный блок, а откуда нам известно, кто вырастет из тех детей, которых ты вылечил, а они должны были умереть? Новый изобретатель химического оружия, а, может быть, массовый убийца. Разное случается, тут никогда не угадаешь. Но смотри, Заки. Тут главное - ты понимаешь вообще что ты сделал? Люди считают, что чудес не существует. А ты взял и совершил чудо, вылечил полностью несколько десятков детей, которым требовалось длительное лечение, и, возможно, операции. Мы ведь прячемся от людей не просто так, мы пытаемся их защитить, в первую очередь от них же. А ты берёшь и ставишь под угрозу скрытность, что десятилетиями возводилась и лелеялась, своим импульсивным поступком. Потому мы стараемся не вмешиваться. Или вмешиваться, но так, чтобы люди не поняли. Знаешь, люди говорят о ангелах-хранителях, которые есть у них за плечом, но которых они никогда не видят. Вот мы - они. А после твоей выходки сюда съедется не только пресса, но учёные, телешоу снимут какое-то, опять подозревать начнут, разнюхивать.. Всё вверх дном перевернут, того и глядишь до меня докопаются. Понимаешь?..

- Закари, сын мой, дело не в воспитании, дело в том, что существует некий порядок вещей. Нарушая его, ты рискуешь, в первую очередь запятнать собственную совесть. Тебе суждено пережить не  только этих людей, но и их потомков, и увидеть всё то, что они натворили, и ещё натворят. И очень тяжело будет не винить себя в том, что не удержался однажды теплым осенним утром, поверь, я-то знаю.

Рафаэль нахмурился. Зак был таким юным, таким наивным, и полным такого искреннего желания помогать людям, но в его действиях не хватало какой-то осмысленности. Он и сейчас не задумывался над последствиями, и даже не хотел подозревать, что что-то он мог сделать сейчас не так и ошибиться. У Рафаэля в его возрасте была куда больше развито желание придерживаться "белой" стороны морали и не поступать так, как будет действительно лучше - для всех, потому он слушал Отца, внимательно слушал Отца и очень старался держать в узде свои порывы. С какой-то стороны можно было даже позавидовать безмятежности Зака, и отсутствию всякого чувства вины, тот выглядел скорее растерянным и будто поскорее хотел сбежать.
Рафаэль вздохнул и покачал головой, чего ещё ждать от современного подростка?..

- Меня - нет. Я вообще последним пострадаю. Первыми пострадают те, кому хуже удаётся прятаться. Те, кто слабее и ближе к людям.. Ох, Заки, ты ведь уже успел познакомиться с частью сообщества существ в этом городе, я правильно понял? Неужели ты хочешь, чтобы это спокойное существование, почти что сладкая жизнь прекратились и усложнились. То-то же. Я не говорю, что нельзя, нет. Просто действуй так, чтобы тебя не могли поймать за руку. Ты всё ещё можешь помогать людям, но действуй умнее, Заки. Не исцеляй сразу, но дари импульс, который приведёт к исцелению. Это сложнее и затратнее, что по энергии, что по времени, но это единственный способ.. Ты меня слушаешь вообще? Постой-ка!..

Целитель глазам своим не поверил, увидев странную отметину на предеплечье сына. И ведь это не могла быть просто татуировка, на татуировку он бы внимания не обратил, у самого была парочка, но если это и тату, как Зак мог полностью скопировать узор?.. Половину узора..

- Дай-ка сюда!..

Рафа ловит Закари за руку, которую тот уже успел спрятать под рукав, и уверенным жестом отодвигает ткань повыше. Невольно коснувшись кончиками пальцев той самой отметины... Целитель охает, по спине бежит мурашками неприятный холод. Как это вообще возможно? Одно из самых сильных проклятий, созданных Яхве для одного из первых его людей - и теперь на руке у сына. Заполучить новое проклятие исключено, все они бы почувствовали возвращение отца, а вот повстречать Каина, и совершить акт идиотского героизма - это Закари вполне под силу.

- Чем ты думал? - хмурится Рафа, не веря ни собственным глазам, ни ощущениям. Как это возможно?.. Не мог же Каин насильно передать ему метку? Тогда - как?.. - Зак. Зак, послушай меня, это очень важно. Почему ты решил взять на себя это дерь.. ношу? Не для твоих плеч она предназначена, сын, не тебе её нести.