Все эти учения, особенно совместные с пожарниками, Эндрю на дух не переносил. Много беготни, криков и целый океан желания доказать непонятно кому, что они тут самые быстрые и умелые, вместо того, чтобы заниматься реальными делами и помогать другим в реальных, а не воссозданных в чьих-то головах, сложных ситуациях. Нет, в обучении, конечно же, был смысл, но зачем совмещать и раздувать из этого целое соревнование, от которого как будто бы что-то зависело, он всё равно не понимал. И только сравнение с рыцарскими турнирами хоть как-то умаляло его негодование.

И тем не менее разграничение территории толком не помогало, всё равно при желании не мешаться своим же, вполне можно было помешать чужим, если можно было их так назвать, конечно. Именно это и сделал Найт, уже сдавший норматив и отошедший в сторонку, чтобы не мешаться под ногами у ребят, сконцентрировано выполняющих задания, а в результате столкнулся с пожарником, тут же принявшегося его отчитывать, как будто имел на это полное право. На вкус Эндрю он и в самом деле был не прав и даже признавал свою неуместность на чужой территории, но вот вести себя так грубо было всё же ошибкой.

На Артура, очередная насмешка судьбы, он взирал мрачно, но задумчиво. Знал он одного Артура, вот тот и впрямь имел право отчитывать его как ребёнка, а этот.. Этот навряд ли. Но хранить молчание тем не менее было правильным решением, он ведь тоже не лыком шит, вполне мог выразить своё негодование некорректно, а потом отчитывайся перед начальством с чего он раздувает конфликты - ему зачем эти дополнительные проблемы? Гордость, конечно, неприятно ныла где-то в районе грудной клетки, требуя отмщения и защиты собственной чести, но Эндрю всё равно молчал, крепко сцепив зубы и смотря чуть снизу-вверх на возмущающегося пожарника, пока его не отозвали в сторонку. Времена рыцарей и чести давно прошли, пора научится с этим жить. И так дурное расположение духа, упало до отметки "отвратительно", но Найт так ничего и не произнёс, всерьёз задумавшись над чередой подозрительных совпадений. Рыцарь. Артур Пендрагон?..

Слишком идеальная получилась картинка с этим злосчастным пожарником, чтобы Ланселот в самом деле поверил, что вот он, тот кого он так долго и безуспешно искал. Не могло же всё на самом деле быть так возмутительно просто, чтобы всё буквально указывало на то, что вот он твой Артур, хватай и беги. Так не бывает. Убедив себя, что это всё глупости, Найт вернулся к своим, зацепившись языками с коллегой у столика с водой, стараясь не возвращаться мыслями к произошедшему инциденту и унять засевшее где-то внутри раздражение.

- Что? - Эндрю обернулся, реагируя на приятельские хлопки по плечу и уставился на, кто бы мог подумать, всё того же Артура, решившего извиниться. Но как-то неправильно он подошёл к вопросу, не учитывая тонкости мироощущения Найта и его любовь к себе и своему личному пространству.  Слишком много поводов разразиться гневной тирадой за один день. - Руку убери, пока не сломал. Ничего такого.

Сияющая, почти голливудская улыбка, совершенно не вязалась с тихой угрозой, которую Найт не постесняется исполнить, если продолжить его раздражать. Ну не сломает руку, конечно, должностная синструкция не велит и вера, что надо быть великодушным, но заломать всё-таки может. В любом случае чужие извинения не сделали ему погоды, он не ценил слова, тем более, что все бросали их на ветер, как будто бы они ничего не стоили. Раньше, да неважно на самом деле, что там было раньше, сейчас уже не принято устраивать поединки, выяснять кто был не прав ценой чужой жизни, пускать кровь, смывая ей оскорбление. А жаль. И всё же Артур Пендрагон. Раз уж он сам пришёл, то почему бы и не спросить?

- Тебя в самом деле зовут Артур? Артур Пендрагон, как король Камелота?

Как мало на самом деле отражало сухое "король Камелота", произнесённое Эндрю до тошноты чётко и ровно. И как всё ещё тяжело было произносить что-то подобное. И как же ему его не хватало. Всегда. Всю его возмутительно долгую жизнь.
Его король. Его друг. Его названный брат. Мог ли он скрываться за заранее неприятным ему пожарником, не способным сдержаться и не нахамить?..

Отредактировано Andrew Knight (2018-07-22 23:31:43)

Шутить Найт настроен не был, но других понять мог, как и запросто догадаться каким образом можно подшучивать над обладателем во истину королевского имени. Сам был знаком с подобной напастью, только, видимо в отличие от парня, он то осознанно выбрал то имя, что вызывало смешки у познакомившихся с ним поближе. Рыцарь до мозга костей. Не жмёт ли шлем. Где твой конь, Эндрю? И не пора ли спасать принцесс, как самая тупая отсылка к рыцарским подвигам. Всё это давно не вызывало даже намёка на раздражение. Он смирился, да и Артур видимо тоже. Так что ответ Пендрагона Эндрю полностьб устроил, он даже сдержанно кивнул, молча соглашаясь не утруждаться. Со знакомством у них как-то не вышло, что уж там, но представиться гарду отчего-то захотелось. Он не мог даже себе объяснить зачем, что уж говорить о любопытствующей случайной публике, но сопротивляться непонятому желанию не стал.

- Эндрю Найт - рыцарская тематика последнее время в моде, - ему бы на самом деле промолчать, сделать вид, что раздражителя не существует, не отвечать ему просто. Но больно зацепила его череда совпадений, ну и пусть даже снова не тот, кто ему на самом деле нужен. Тоже ведь Артур и глаза, глаза похожи. Он, конечно, недостаточно отчаялся, чтобы пытаться заполнить пустоту непонятным хмырём, имеющим нечто общее с его другом, но попробовать хотя бы поговорить по-человечески без угроз со своей стороны мог себе позволить. Впрочем, всё равно получилось неловко, было бы странно, если наоборот. Вообще непонятно, почему Артур всё ещё здесь топчется, задавая странные вопросы, на которые ему вяло отвечали, что всё как надо. А как иначе то? Это же учения, на них не может пойти что-то не по плану, инструктаж не велит упасть лицом в грязь. Это же престиж отдела, нельзя посрамиться перед не совсем коллегами, но что-то около того. Сплошная показуха, прямо как выполненный с горем пополам план по раскрываемости дел.

Останавливать решившего покинуть их не особо дружный коллектив пожарника Эндрю, конечно же, не стал. Хочет уйти - пускай идёт, все целее будут. Не всегда, конечно, великая дружба начиналась с обоюдной сиюминутной симпатии. Бывало и иначе. У него же и бывало. И всё же не каждый конфликт мог и должен был перерасти в дружбу. Это уже какая-то утопия. А все же Найту хочется окликнуть парня, зачем-то остановить, черт его знает зачем. Навряд ли уж ради попытки завести дружбу с первым встречным, рискнувшим его обругать. Совершенно непонятное острое желание объясниться. Но Найт всегда был упрям. Так что не мало раздосадованный своей странной тягой к общению с ему же и неприятными личностями вопреки сомнительнвм желаниям остался молча стоять, глядя в спину удаляющегося Пендрагона и размышляя за что же его так собственные родители подставили. Ведь быть названным в честь короля в современном мире навряд ли большая радость. Скорее уж одна сплошная головная боль. А жаль на самом деле, что так всё сложилось. В конце концов в честь кого называть сына, которого видишь достойным человеком в будущем, если не в честь сильных и храбрых достойных мужей, властителей прошлого? Не все они, конечно, были достойны почитания и уважения, но некоторые... некоторые более чем.

И всё же Артур остановился сам и без оклика и, обернувшись, произнёс фразу, которой полностью изменил вектор поведения Найта.

Эндрю вздрогнул от чужих слов как от электрического разряда, в раз растеряв всю свою суровость и мрачность. Да быть не может. Кто ещё мог знать про короля королей, придуманного в шутку за круглым столом? Кто вообще мог знать кроме тех, кто видел историю Камелота своими глазами, что произносил Мерлин, когда скорбящие друзья провожали в последний путь своего короля? Кто если не сам Артур? Только Артур и все его рыцари - нет других вариантов, просто быть не может. Это ведь уже не может быть совпадением. Так не бывает.

- Эй, погоди! Артур! - ой, да плевать ему, что о нём подумают коллеги, всё равно они никогда не станут друзья, да и вообще чем-то большим чем приятели, если и вовсе не останутся навсегда в отношениях исключительно рабочих. Это вообще всё такие мелочи по сравнению с тем, что он быть может вот так случайно, уже даже не пытаясь искать прицельно, столкнулся со своим славным прошлым нос к носу. Со своим королём. Другом. Братом. Отчего-то Ланселоту казалось, что ни один из рыцарей не стал бы зваться его именем. Он бы точно не смог. Да и они, наверное, тоже. Слишком это больно слышать имя друга из чужих уст и понимать, что обращаются не к нему, а зачем-то к тебе. Как ножом по сердцу, честное слово.

Гард спешно нагнал Пендрагона, останавливая его уроненной на плечо тяжёлой рукой и уверенно разворачивая того к себе лицом, запретив себе строго-настрого задумываться, что он делает и зачем, и уж тем более сомневаться. И, в самом деле ни секунды не раздумывая над не свойственным себе жестом, порывисто и крепко обнял того, в ком признал своего названного брата. Это не могла быть ошибка. Он нашёл, наконец-то нашёл. Вот он живой, прямо перед ним. И ведь глаза, глаза же те же. Как же он сразу не догадался? И на что он надеялся все эти годы, если в самом деле настолько слеп?!

- Прости, не признал сразу. Ты изменился, справедливейший из  королей, хоть и зовёшься так же, - Эндрю, старавшийся говорить достаточно тихо, чтобы никто не расслышал, как он обращается к Пендрагону, весело рассмеялся, отстраняясь от Артура, но не отрывая внимательного взгляда от чужого лица, в котором на самом деле читались до боли знакомые черты. Как же долго он не мог его найти! Как долго он был один! Но больше никакого одиночества. Снова плечом к плечу. Не могло быть иначе. Ведь не могло же?.. Найт немного тушуется, понимая, что слишком много  между ними в своё время было всякого и быть может, в самом деле может быть ему и не рады, но всё же не теряется и говорит, совсем не страшась ответного слова.

- Король королей надо же, ловко придумал! Это ведь можем знать только мы. Я так долго тебя искал. Так давно хотел произнести "за короля Артура, за Камелот" перед тем, за кем шёл, не сомневаясь. Такое ощущение, как будто я снова дома,- Ланселот снова смеётся, не веря своему нежданному счастью. Все эти годы бесцельного существования и попытки заполнить пустоту внутри - всё это неважно. Теперь неважно. Вот только, как дать понять Артуру, кто перед ним? Чтобы поверил. Доверился, как раньше. Хотя возможно ли это как раньше? Больше нет ни замка, ни королевства, ни круглого стола. - Достаточно ли тебе того, что я узнал слова Мерлина, произнесённые на Авалоне, когда.. В тот злополучный, трагический день. Достаточно, чтобы поверить, что перед тобой твой верный друг Ланселот?

Он ведь и сам изменился. Выглядел иначе, жил по-другому, занимался совсем не тем, чем в то время, что жил в Камелоте. И всё же он всё тот же Ланселот. Рыцарь круглого стола. Узнает ли? Поверит ли? Примет ли? Вот вроде бы и Артур перед ним, а вопросов меньше не становилось, впрочем как и ответов больше.

Отредактировано Andrew Knight (2018-07-23 23:34:21)

Это было так странно всё-таки встретить наконец-то Артура, найти его. Спустя десятки, скорее даже сотни непонимающих взглядов от людей, которых он принимал за своих братьев, как-то даже не верилось, что не ошибся. Нашёл. Узнал. И больше никакого одиночества и преследующего чувства неуместности в современном мире, ненужности и  не своевременного возвращения в мир живых. Больше не будет ощущения, что он проживает чужую жизнь, да ещё и взаймы. Пусть и нет больше Камелота, но Камелот в них. И Ланс был уверен, что боль в голосе Артура ему не казалась, а в самом деле там была, да и сам он навряд ли звучал как самый счастливый человек на земле. И всё же он был рад.

- Очередной войны? Ты участвовал во Второй мировой? А в первой? - Ланс слушал внимательно, смотрел немного ошарашенно и говорил с ощутимой досадой в голосе. Это было даже не смешно, если он просто не находил Артура раз за разом, будучи так близко к нему. Зато во время первой нашёл на свою голову чёртова Мордреда, что за дурацкий юмор у его судьбы? Или что там отвечало за его не состоявшиеся встречи с родными ему людьми и прочие перипетии жизни? И почему, почему ему не свезло на шальную пулю, чтобы не ждать так долго? Не искать безуспешно, не видеть, как молодые ребята гибнут рядом с ним, как боятся и молятся. Почему всё получилось именно так? И ведь встреча такая долгожданная, а всё равно горько. Не будет больше охот, коней и поединков на мечах. Не будет больше Камелота. Их время ушло, а они всё ещё здесь.

Крепкие ответные объятия обнадёживали и всё равно Ланс было не ясно смогут ли они начать сначала, забыть былые обиды, предательства. Смогут ли остаться друг для друга верными друзьями, идти плечом к плечу, сражаться спиной к спине. Да и с кем им теперь сражаться? От встречи было так радостно и всё же немного горько. Ему, в общем-то, было что сказать Артуру. Он мог бы рассказать о встрече с Мордредом или о том, чем занимался эти долгие сто шестьдесят лет, во время которых всё искал то ли друзей, то ли себя, то ли смерть. Мог бы рассказать, что угодно, но молчал и светло улыбался, изучая взглядом и слушая, не спеша перебивать. Происходящее не было должным образом  похоже на встречу давних друзей, случайно столкнувшихся в городе. Но ведь это она и была.

- Пожарный - это немного неожиданно, конечно, но в целом мне твой выбор понятен,- Ланс качает головой, мрачнеет при упоминании армии и войн, и решает, что нет смысла таить, что оставил за своей спиной, прежде, чем решиться осесть и стать гардом. Прежде чем остановить поиски. - В армии я успел побывать, да и пройти пару войн. Знаешь, я очень долго живу. Дольше, чем мне бы хотелось. И от войн я устал, это не мои войны. Не наши, Артур.

Аронди был с ним как напоминание о том, что было раньше. Как часть Камелота. Его меч был частью его и их истории. Он искал его долго, искал упрямо и артефакт, в отличие от рыцарей круглого стола, был им найден своевременно. Именно тогда, когда вера начала угасать. Меч был подтверждением того, что он не сошёл с ума, что всё это в самом деле было с ним. Что Камелот был. Артур был. И его королева тоже была. И ему бы хотелось как в былые времена схлестнуться в тренировочном поединке с королём, вспомнить как это было.
И он бы хотел узнать у Артура, встретил ли он кого кроме него, но не решался задавать этот вопрос.

- А меч, меч со мной. Пришлось потрудиться, чтобы вернуть его себе, но он со мной.

Брат.
Как много в этом слове на самом деле. Ланселот почувствовал себя свободнее, услышав его из уст Артура. Значит, не он один хотел вернуть то, что у них отобрали. Значит, у них есть шанс. Они обязательно смогут, они должны разгрести то, что не успели со времён Камелота, раньше времени лишённые этой возможности.
И от этой мысли бремя, которое Ланс пронёс сквозь жизнь, становилось легче.

- Да, ты прав, нам нужно поговорить. Обо всём, что было, брат. Учения скоро закончатся, встретимся после? Я бы и сейчас ушёл, но, наверное, это было бы глупо,- Ланс не хочет произносить вслух, что боится снова потерять в толпе своего названного брата. Но и не хочет отказываться от уже прожитого под именем Эндрю Найти, от его заслуг и работы. Камелота нет. Есть современный мир и в нём тоже нужно как-то жить. И если Ланселоту  в нём места не было, то Эндрю Найт в свою очередь был уместен. И даже вера в то, что они с Артуром всё решат, обязательно решат, не казалось достаточной причиной похерить всё, что он нажил за последние годы осёдлой одинокой жизни.
Но если Артур настоит - он и от этого откажется.
Слишком долго он его искал, чтобы отказываться от разговора на любых условиях.

- Мы могли бы поговорить у меня, я живу недалеко.

Переговорить в съёмном толком необжитом жилье с Артуром казалось здравой идеей. Там нет лишних ушей и не нужно думать, что именно произносишь вслух. А именно этого им и надо. Им просто необходимо поговорить как Артуру с Ланселотом, не притворяясь кем-то другим и не опасаясь показаться людям вокруг сумасшедшими, сбежавшими из ближайшей дурки.
В самом деле необходимо.

Отредактировано Andrew Knight (2018-07-30 01:38:08)

Ланс с трудом сдержал рвущиеся наружу ругательства. На всех войнах, где он сам был, Артур значит тоже был, так почему же они не встретились? Почему не нашли друг друга? Да и искал ли его Артур? Ланселот мог говорить только за себя. И он устал от собственной новой жизни ещё до того как покинул родителей, устал быть не тем, кем был рожден. Тосковал по Камелоту и по друзьям, по своей королеве и своему королю, по турнирам, по подвигам, по верховой езде и по своему мечу. Так и не научился жить в новом для себя мире как ни в чём не бывало, не оглядываясь назад. Осознанно выбирал одиночество, то ли страшась забыть тех, кто в самом деле были ему братьями, то ли просто заранее устав от несправедливости жизни и собственной неприкаянности. Искал друзей и смерть. И не нашёл ничего из искомого вовремя. Ну и на хрена вообще нужны эти перерождения, если он, нет, пожалуй, они всё время были так одиноки, порознь, не стояли плечом к плечу? Глядя сейчас на Артура, Ланс чувствовал, что его усталость от всего происходящего и готовность к чему угодно, но только не к тому, чтобы быть в самом деле начать жить вне стен Камелота находит отклик в сердце Пендрагона. И вот он уже не один, а жажды жизни так и нет. Зачем вообще дано им право прожить не одну жизнь, а с десяток? Разве хоть кто-то из них мечтал о подобном? Людям положен покой, не зря же шутят, что в гробу отдохнёшь. А им даже этого не дано. Воюйте, господа, пока есть войны. А войны будут всегда, но ни одна больше не будет их. И от этого всё ещё паскудно.

- Проклятие - это ты верно слово подобрал,- Ланс криво улыбнулся, раздумывая, как бы рассказать, что он смог, вернее чего не смог, всего в паре слов и при этом не выглядеть чересчур жалко. Смириться с тем, что он не смог прожить жизнь, достойную верного друга Артура ему удалось играюче, а вот вслух признать свою несостоятельность было в разы сложнее. Жил ли он вообще все эти долгие сто с лишним лет? Навряд ли. - Ничего не удалось. Я искал вас, искал долго, искал больше века. Воевал, надеясь найти вас там. Путешествовал, надеясь найти вас так. А нашёл, как видишь, совершенно случайно, решив прожить жизнь гарда и чуть не отправив тебя восвояси из-за своего норова. Но.. я правда живу слишком долго. Дольше, чем мне бы хотелось и уж поверь, на войне я был впереди всех, но всё как-то не складывалось с заслуженным отдыхом. Вечная жизнь - страшная дрянь, я тебе скажу.

И ведь не врал. Никакого удовольствия от происходящего он не получал. И до сих пор сожалел, что мальчишек, толком не узнавших, что такое жизнь, не нашедших себя, шальная пуля находила и верная смерть ждала за углом, а его нет. Уж лучше бы он. Уж лучше бы он как Артур умирал и возрождался. Всё лучше, чем его бессмысленные и бестолковые поиски. Но сейчас это всё уже не важно. Не один он больше. Вот он Артур стоит перед ним, пусть и тоже уставший от перерождений, от войн и от подобной жизни. Вместе всяко веселее и спокойнее. Пусть и знамени больше нет и верных коней, и рыцарей вовсе не двенадцать. Это всё теперь неважно.

- Никаких распрей, - Ланс эхом отозвался на слова Артура, борясь с поднявшим голову чувством вины. Королевы с ними нет, никакой ревности, никаких распрей. Получится ли у них? Ланс не уверен, что призраки прошлого не настигнут их и не встанут между ними вновь, но ему бы хотелось в это верить. Не знает он и как отреагирует на Гвен, если повезёт её встретить. Он никогда не искал её, то ли из-за Артура, то из-за себя, а может быть и вовсе ради Гвен. Просто не искал. Но всего его чувства и привязанность всё равно были при нём. И всё-таки как странно: они есть, а их королевы нет. Никаких больше тайн, никаких интриг. Неужели так тоже можно? Он хмурится, но кивает. Пусть так, так будет лучше. Так правильно. И к чёрту подробности кто и кого ревновал. Он всегда был готов на всё ради короля и королевы Камелота, в самом деле на всё, разве что не мог отказаться от кого-то из них, от них обоих.

И он бы и рад рассмеяться следом за другом, но смех не шёл. Хорошо, наверное, что Артур может над этим смеяться. Так правильно.

-  Договорились,- Ланс кивнул, всё ещё внимательно разглядывая старого друга, запоминая, чтобы не теряться. Хватит с него поисков. Достаточно. Самое время попытаться заняться чем-то более полезным. Ответив на объятия, Эндрю проводил взглядом Пендрагона, уняв неуместное желание увязаться следом, устало потёр лоб и направился в свою очередь отчитаться об успешно пройденном инструктаже, кивнув напоследок коллегам, наблюдающим сцену, о смысле которой и важности могли только догадываться. Им не понять. Им, наверное, повезло.

Артур задержался, но Ланс не серчал. Пару веков ждал же как-то, лишние двадцать минут уж точно как-нибудь обождёт. Никто же не виноват, что сам он спешил и отвязался от всех на удивление быстро, наверное, выглядел подозрительно воодушевленным, вот его и не мучили долго. О чём подумали коллеги, глядя на его враз улучшившееся настроение, он знать бы не хотел, ну их. Прислонившись к забору в томительном ожидании, он честно пытался ни о чём не думать, ещё будет время. А сейчас пиво и разговоры. Зачем всё усложнять?

- Ну, знаешь ли, у тебя короны тоже на голове что-то не наблюдаю,- Ланс смеялся над собой легко и искренне, совсем не обижаясь, Артур ведь в чём-то прав. На бомжа он похож больше, чем на сэра Ланселота, но выглядеть отталкивающе и быть порой грубее, чем необходимо, было удобнее, чем улыбаться и радовать мир кудрями. Найт треплет друга за плечо и кивает в нужную им сторону, отталкиваясь от забора. Тут и впрямь недалеко и по пути есть заведение с недурственным крафтовым пивом. Уж в этом Ланс что-то да понимал, не гордился, конечно, но тем не менее.

- Не уверен, что не разучился тебя ненавидеть, придётся вспоминать,- как раньше, наверное, уже невозможно, вот что он думает, но не озвучивает. Он ведь был бы рад оказаться не правым. А надежда и правда есть, всегда была в этом-то и проблема. Пройдя пару кварталов, Ланс уверенно завернул в искомое заведение, закупился проверенным пивом и довёл их до нужной квартиры, открывая дверь без всякого мандража. Не было ему стыдно за необжитость квартиры, за пару так и не разобранных коробок и не убранную кровать. С кем не бывает? Работы много, дел всяких, совсем не до создания уюта в доме, да и не нужно ему это. Всё равно квартира никогда не станет похожа на покои в замке, не услышит он в её стенах песнь охотничьего рожка и голосов, которые хотел бы слышать, а значит всё бессмысленно.

- Чувствуй себя как дома,- хозяин жилья уверенно прошёл на скромную по своим размерам и обстановке кухню, водрузил принесённую тару на стол и принялся искать подходящие стаканы. Он точно помнил, что они у него были, но где именно точно не знал. - Знаешь, по нашему с тобой выбору профессии можно диагнозы ставить. Забавно даже. Не помню уже, чтобы хоть раз выбирал себе место, где не был бы полезен людям. И Камелота вроде бы нет, а острая нужда защищать и спасать осталась. И даже война всегда казалась чем-то правильным, только вот жалко всегда было совсем мальчишек. И огнестрельное оружие мне не нравится. Нет ощущения, что ты в ответе за происходящее, всегда возможна осечка.

Выставив найденные с большим трудом высокие стаканы, Ланс растерянно улыбнулся и всё же решил поделиться, что Артур не первый человек из его прошлого, кого ему повезло повстречать. Просто не знал о чём ещё заговорить. Такая долгожданная встреча, а что делать теперь непонятно.

- Из наших я только Мордреда и встречал, не сказал бы, что это была радостная встреча.

И впрямь совершенно безрадостная. Но в чём-то полезная, конечно.

Ланс криво улыбнулся в ответ на слово "дом". Не было у него, да что уж там, у них дома вне Камелота. Он был готов дать руку на отсечение, что жильё Артура навряд ли сильно отличается от его, может быть аккуратнее. За всю его долгую и не особо счастливую жизнь у него был не один десяток подобных домов, в которых он просто спал, пил и иногда ел. Ничего более. Никакого уюта, никакого ощущения, что это его маленькая крепость. Была бы его воля, он бы и вовсе жил на улице или перемещался по хостелам, но это было слишком заморочно, да и у служителей правопорядка бы к нему было гораздо больше вопросов. Ни к чему ему ещё больше сложностей, чем он уже имел вынужденный из-за своего долгожительства подделывать документы, личность и каждый раз начинать всё по новой, не имея никаких желаний, кроме как найти друзей прошлого. Это всегда было слишком утомительно.

- Нет, не араб, кажется, ирландец. Видел его один раз, уже не уверен,- мужчина качнул головой и подхватив бутылку, наполнил бокалы, пытаясь отвлечься от роя мыслей и вопросов, которые ему бы хотелось и одновременно не хотелось задать Артуру. Вопросы, ответы на которые ему навряд ли понравятся, но они ему нужны. Но Артур и сейчас был Артуром. Решительный, готовый взять на себя ответственность, позволяющий следовать за ним, но не заставляющий идти впереди. Их король Артур. И Ланс его слушал, слушал внимательно, мрачнея и теряясь от произнесённых в его кухне слов.

У Ланса не было правильных ответных слов. Он не мог ни утешить друга, ни поддержать толком. Как ни крути он всё равно его предал, повёл себя эгоистично или быть может наоборот как истинный рыцарь, спасая прекрасную даму от горечи и одиночества. И было бы даже легче, если бы сейчас ему сказали, что его ненавидели или не простили, но готовы об этом подумать. Наверное. Ланс не был уверен, ни в чём он уже давно не был уверен. Кроме того, что в любом случае он никогда не пытался спасти Артура от его одиночества и семейных проблем, считая, что не ему его учить, не спешил признаться в своём предательстве или разобраться в их сложных отношениях, учитывая все детали, все тайны, все события, происходящие в спальнях королевской четы. Никогда не позволял себе большего, чем ему разрешала Гвен. Никогда не претендовал на место её короля, просто был рядом, пока разрешено. Оберегал, сражался за неё, позволял себе возмутительные взгляды, но не касания, которые могли бы опорочить её или Артура. Никаких слишком явных проявлений чувств, ничего что могло бы унизить Артура, и всё же он бывал в покоях королевы. И принял от неё в тайне от всех перстень в подарок. Но это всё были тайны двора, бережно охраняемыми теми, кто искренне любил Артура. И слухи про Мордреда Ланс слышал, но проигнорировал, не позволил себе порицать, не имел он такого права. Вместо этого лично отслеживал любителей поболтать языком, преуменьшая их желание обсудить личную жизнь Пендрагона. Он был верным рыцарем, но дамой сердца выбрал не ту женщину. Не на ту он смотрел тяжело и влюблённо, не той посвящал свои подвиги, но.. разве он выбирал? Разве кто-то из них выбирал кого любить?

- Брат, какой смысл ненавидеть себя? Были ли мы все несчастны от происходящего? Я никогда не прощу себе своих ошибок, ты не простишь себе своих, хотелось бы верить, что каждый, кто подвёл тебя к смертному одру никогда себе этого не простит. Но мы и так оба не живём, слишком давно, чтобы продолжать винить себя в наших бедах, в бедах Гвен, в бедах Камелота. И сказать об этом, конечно, проще, чем в самом деле перестать.

Лансу хотелось отвести взгляд, но он продолжал смотреть прямо и говорить. Как обычно не то и не так - его стезя вовсе не слова, но от сердца. Он слишком давно молчал, искал и всё это время нёс своё бремя. Свою вину за то, что он, да все они, предали Артура, не уберегли. Не уберегли и Гвен. Все они виноваты перед ними. Но никогда он не обвинял ни в чём Артура. И не был готов смириться, что тот винит в чём-то себя.

- Ты говоришь, что прошло слишком много времени, чтобы продолжать биться за историю, которая была тысячи лет назад, но всё же мы говорим о ней. О Гвен, о Мордреде и о том, что было нашей общей тайной. Я, знаешь, я никогда не верил, что ты не знал. Но и уточнять не хватало духу. Я был уверен, что ты просто не хотел об этом говорить. И я не хотел. И Гвен. Пока я был один, я размышлял, поступил бы я иначе, будь у меня второй шанс, но всегда приходил к мысли, что нет. Если совсем начистоту, я всегда думал больше не о себе, а о Гвен и о том, чтобы у неё была причина улыбаться той улыбкой, что мы оба любили. И никогда не забывал, что я рыцарь короля Артура. Вот и вся моя правда. И, наверное, если бы не Моргана и её гнусная попытка открыть тебе глаза, моё неумение пойти ей на встречу и уберечь нас всех от подобных интриг, если бы не предательство Мордреда, всё было бы не так печально. Наверное. Мне так казалось, да и кажется.

Ланс сделал большой глоток, в самом деле не зная зачем он всё это говорил. Легче то не стало. Он всё ещё любовник жены названного брата. Всё ещё сэр Ланселот, превозносящий и чествующий королеву не так как положено приближённому рыцарю. Артур всё ещё обманутый муж, любивший когда-то свою жену, но разлюбивший в пользу Мордреда. И всё это всё ещё сложно. Но их встреча - шанс. Шанс начать всё сначала, сделать шаг вперёд, забыть былые обиды. Здесь только они, ни Гвен, ни Мордреда, пусть последний и где-то рядом. И всё же встреча всё больше с привкусом горечи, чем радостная. И от этого больно.

- Я, если честно, не знаю, зачем мы здесь и почему. Единственное в чём я был всю дорогу уверен, что я хочу снова встать с тобой плечом к плечу, как раньше. Мне даже без разницы против кого и во имя чего. Войны не наши. Люди не наши. Но мы же зачем-то нужны этому миру? И, знаешь, мне кажется, что стоит встать рядом с тобой и я наконец-то перестану чувствовать себя таким бесполезным. Вспомню наконец-то кто я. Перестану притворяться.

Именно поэтому он искал не Гвен, а Артура. Именно поэтому не мог себе позволить подставиться под пулю специально, подозвать смерть поближе. В нём слишком много от сэра Ланселота, но он не он, пока ему не с кем встать спина к спине. Пока ему не за кого идти в бой. Пока никого из Камелота нет рядом, он всего-навсего Эндрю Найт - инспектор гарды, страдающий трудоголизмом. У которого ни семьи, ни детей, ни тяги к жизни.

Ланс смотрел на Артура и видел вовсе не капитана пожарной команды. Вовсе не бравого парня, охаявшего его за то, что тот зашёл не на свою территорию на учениях. Он видел короля королей, мог запросто представить его в доспехах и на коне под реющим над его головой знаменем, ему это давалось в разы проще чем попытки представить его в огне, спасающим жизни. Ему ведь для этого даже не нужно было закрывать глаза. Также как и не нужно было засыпать, чтобы видеть Камелот и горевать о нём. О звенящих доспехах на своих плечах, об азартной охоте, о том, что было и уже никогда не вернётся. О мире, в котором был рождён, в котором вырос, в котором был нужен и уместен. И в Артуре он видел ту же боль, но промолчал. Это было слишком очевидно, чтобы ещё и говорить об этом.

Ему вообще не хотелось говорить, он это понял только сейчас, когда они уже начали свой неофициальный вечер признаний, которые не сделали вовремя во избежание неприятных интриг вокруг своей дружбы, во избежание предательств. Сейчас они были им нужны, как и тогда, но совершенно бесполезны. Этим они уже ничего не изменят и даже не вернутся к той точке отсчёта, в которой были друг другу братьями, за плечами которых не было ни фатальных ошибок, ни реальных предательств или обид. Хотя обид не было и сейчас. Была горечь, горечь от того, что всё сложилось именно так, а не иначе.

Артур говорил о тех, кто подвёл его к гибели, как-то слишком легко исключая из списка самого Ланселота, а ведь он тоже предал. Тоже был виновен. И не мог взять и забыть об этом. Он задолжал своему королю и был намерен платить по счетам, пока жив. Вот только не знал как. Не знал как он может быть ему полезен теперь, будучи не тем благородным сэром Ланселотом, веселящимся на пирах, выезжающим на охоту бок о бок с Пендрагоном. Будучи всего лишь его копией, вынужденной подстраиваться под реалии современного мира, научившегося мимикрировать под нынешний мир. Нашедшего себе здесь место не раз и не два. Завидующий Артуру, который умирал и возрождался, а не жил так возмутительно долго в ожидании. Чтобы сказал ему Артур, признайся он, что все эти годы искал смерть? Навряд ли он бы его понял.

Разговоры о Гвен и предательствах были, пожалуй, самыми болезненными. И пока Артур говорил, Ланс пил. Не залпом, по чуть-чуть, но часто и вполне методично пытаясь снизить градус своей вины, повышая количество промиле алкоголя в крови. Это всё было чертовски неприятно. Предательство всегда болит сильнее - Артур прав, кому, если не Артуру об этом знать? Его столько раз предали, столько близких ему людей. А он всё говорил о своей жене и Ланс как никогда понимал, насколько же на самом деле его король справедлив и великодушен по отношению к другим, но не к себе. А ведь он так много сделал для всех. И они не очень-то его и отблагодарили. Скорее уж наоборот.

- Я пытался,- Ланселот невесело усмехается в ответ на рассказ Артура о содержимом коробок, которые он так и не разобрал. Его ведь тоже были полны воспоминаний, которые его не грели, а от Камелота не осталось даже камней. Разве это справедливо? - Правда пытался ужиться с новым миром. Но этот мир чужой и мы в нём чужие. Пустые, живущие воспоминаниями. В моих коробках чего только не найти. Я прожил почти два века и за это время только острее ощутил, что это всё не моё. Я даже придумал себе отличный образ, целую личность, у которой кроме работы то и жизни нет. Потому что хотя бы там я ощущаю себя хотя бы немножко уместным. Полезным. Но это не я. Это инспектор гарды Эндрю Найт, который больше жизни любит задерживаться на работе и искать виновных, искать справедливости для обделённых ею. А сэр Ланселот мечтает об охоте, турнирах и, однажды проснувшись, оказаться в своей опочивальне в замке. Там, где были сквозняки, не было электричества и горячей воды. И на самом деле я рад, что я не одинок в своей беде.

Он так часто воевал, что уже не помнил в скольких битвах успел поучаствовать. Сколько раз проигрывал, а сколько раз был на стороне победителей. Он помнил только лица тех, кто под его командованием не дожил до своей старости. Он даже не помнил лиц родителей, давших ему жизнь. Зато мог по часам расписать обычный день в Камелоте. Описать, не напрягая память, образ своей дамы сердца. Мог вспомнить, сколько турниров выиграл и даже в скольких проиграл. Так и не отказался ни от фехтования, ни от верховой езды. Но зачем живёт всё равно не знал. Но всегда надеялся, что Артур подскажет. Но на деле оказалось, что вопросы короля, оставшиеся без ответа, мало чем отличались от его собственных.

- На самом деле я надеялся, что найдя тебя всё-таки пойму, зачем я выжил там, где другие погибали. Но, кажется, я ошибся. И всё же я рад, что нашёл тебя. Пусть наша встреча и получилась немного специфичной. Я правда рад иметь возможность объясниться с тобой. И я готов снова попробовать найти в этом мире своё место. Или наконец-то понять, зачем мы этому миру нужны с тобой на пару.

Вдвоём должно было быть легче. Плечом к плечу, спиной к спине. Вот только призраки прошлого никуда не делись. Вот только предательства болит всегда сильнее и даже то, что Артур готов забыть, простить и в самом деле не держит на него зла не делало жизнь Ланса ощутимо проще . Чувство вины становилось только тяжеле. Но и с этом он научится жить.
Ведь сэр Ланселот удивительно живуч.

- И всё же, за Камелот, за нас, за рыцарей круглого стола, которого уже нет, а мы есть,- отсалютовав бокалом, Ланс снова выпил. Им определённо не хватало того же Гвейна. И поводов для общей радости в количестве.
Ланселот был бы не прочь обнулить их историю, всё же вернуться к точке отсчёта, когда всё было не так сложно и запутанно.
Но, к сожалению, он помнил всё.