Безумие в Дублине набирало обороты, Морриган ещё даже не начала толком резвиться, а у Тео уже сложилось впечатление, что скучно точно не будет. Ни ему, ни кому бы то ни было ещё. Назначенному отцом свиданию на крыше штаба КОВ он даже не удивился и молча направился куда позвали. А толку спорить? Да и в глубине души демон надеялся, что может быть ему хотя бы сегодня повезёт и говорить они будут исключительно о том, что делать и куда бежать, а не о тонкой душевной организации обоих, любви, заботе и прочих малоприятных вещах, порядком осточертевшим ему ещё в прошлые встречи. Хотя, конечно, сейчас подобный разговор бы нашёл отклик в душе у Тео, правда возможно совсем не тот, что ожидал от него Люцифер. Но ему бы всё же не хотелось попытаться вывернуть душу наизнанку ещё и перед Люцом. С него в самом деле хватит откровений и неоправданных страданий по.. да по всему, что не случилось и тому, что сделало его таким переломанным, каким он получился. К чёрту. Он очень устал от всех этих треволнений, от собственных попыток об этом не думать, активно участвуя во всём, где его ждали и нет, попыток следовать совету Лилит. А так и не идущий толком к нему сон не делал его сильнее и живучее, скорее уже более нервным и неприятным в общении. Да и тернистый путь к отцу, в общем-то, не способствовал эмоциональному подъёму и приливу сил.  Город ведь в самом деле медленно, но верно сходил с ума, а телепортироваться он так и не научился, да и навряд ли ему в принципе это было дано. И поездка выдалась нервной, никакого удовольствия от неё Диккенс не получил - мало радости в том, чтобы пытаться не нанести людям больший вред, чем они сами себе наносили. У них в конце концов отлично получалось, зачем мешать?

- Доброе, наверное, отец. Планировал, конечно, сказать какую-нибудь гадость, но на самом деле я рад, что и ты жив и здоров.

И не врал ведь. Рад, конечно. Может быть не совсем по той причине, что должен быть рад сын, видя отца в здравии, но правда рад. Если Люцифер здесь, если он цел, значит, шансов угробить обезумевшую стерву и пережить её у Тео, да и у всех, ощутимо больше, чем если бы его не было. Люцифер - гарант спокойствия и уверенности в завтрашнем дне его сына. Смешно. Тео недовольно потёр переносицу и прошёл по крыше прямиком к бордюру, у которого стоял Люц. С этой крыши всегда открывался изумительный вид. Сегодня он был ещё более впечатляющим.

- Никак не думаю. Это всё, конечно, очень интересно, но я бы пережил, если бы ничего подобного не произошло. Не люблю бесконтрольное безумие,- Тео пожал плечами, не без интереса изучая открывшийся вид. Скорее уж ужасно, конечно. Смерть, особенно чужая никогда его не пугала и всё же он не видел никакого смысла в происходящем. Но объяснять этого, конечно же, не стал. Молчал, готовясь как обычно быть условно благодарным слушателем, переведя взгляд на Люца только после его непривычно ласкового жеста. Желание отца коснуться его не пугало, даже не напрягало. Просто казалось чем-то неправильным. Этакая иллюзия присутствия в жизни только более навязчивая, чем была всю жизнь. Практически подкинутая кость голодному псу. И грустно, и смешно. Но совершенно точно не то, что ему сейчас нужно.

- Не знаю, правда не знаю. Люди забавные и в них нет усталости от прожитых лет, веков, десятка разных жизней,- Тео люди нравились. Но никогда он не пытался их спасти, не мечтал о мире во всём мире и не пытался влиться в человеческое общество раз и навсегда, притворяться, что одной с ними крови, пытаться прожить жизнь, подобную их. И всё же они правда были ему симпатичны. Они и их короткая жизнь, полная впечатлений, их проблемы и переживания. Их умение быть вместе, а не порознь. Люди гораздо реже были на самом деле одинокими, в отличие от существ. Не держались особняком, помня о сотне предательств, не возрождались, единожды умерев. И Тео им даже немножко завидовал. Но не любил. Кого он вообще любил?

- Важны? - он не знал ответа на этот вопрос, но задумался. И даже взял короткую паузу, во время которой уселся на бордюр, свесив ноги вниз, разглядывая женщину, которой только что порезали лицо. Печальное зрелище. Много крови и страданий. Тео тихо хмыкнул, а в голове уже посчитал примерную стоимость за пластическую операцию, с помощью которой ей бы могли помочь. Дорого. Но она в любом случае жива и это, наверное, должно быть для неё важнее. Наверное.

- Мне кажется, что ты опять задаёшь мне вопросы, которые стоило бы задавать совсем другому. Но может быть они важны, потому что не идеальны? Слабы. Смертны. И склонны друг друга убивать. Они как урок, который мы никогда не выучим. Они и их умение выживать, сострадать и жить. Жил ли ты когда-нибудь, отец? Я вот, кажется, нет. - Быть искренним с Люцифером всё ещё было плохой идеей. Но он слишком устал, чтобы тщательнее фильтровать свою речь, да и почему бы не дать им очередной бессмысленный шанс, затем встретить закономерное непонимание со стороны отца, принять удар и снова разочароваться? Эта игра была настолько глупой, что, наверное, никогда ему не надоест. - Я вот смотрю на эту несчастную и мысленно подсчитываю деньги, которые ей понадобятся на операцию, способную вернуть ей лицо. А будь я человеком, я был бы в ужасе и, наверное, сочувствовал ей. Испугался бы за себя. За своих близких. Но мне не страшно. И совсем её не жаль. Мне даже немного интересно, что будет дальше. Звучит как-то неправильно, тебе не кажется?

Люцифер был той фигурой, словам которой Тео верил. Не обещаниям и словам о том, что он важен, но словам о том, что судьба Морриган предрешена. Что всё готово. Что нет никаких возможных исходов кроме смерти обезумевшей богини, кроме её исчезновения из мира, который отлично существовал без богов у же несколько веков. Демон догадывался, что это будет стоить дорого каждому, кто внесёт свою лепту, что это не пройдёт безболезненно для самых сильных существ, готовых выйти против богини, ослабить её. И он догадывался, что и Лилит будет участвовать в усмирении, и сам Люцифер - иначе быть не могло. Но он не хотел знать, чего им это будет стоить. Не сейчас. Потом, когда всё закончится и у него будет право для недовольства, злости и переживаний. После того, как каждый исполнит свой долг перед миром, в котором они всё ещё чужаки, но почему-то пытаются его защитить. После того как он сам примет участие, чтобы от него не потребовалось. Он любил этот мир и готов был пожертвовать чем-то ради него. И это было неправильно, он ведь ничего не задолжал окружающим, но всё же.. он будет там, где должен. Как и все.

- Знаешь, звучит даже для меня странно, но я верю твоим словам. От них спокойнее. Никогда не думал, что твои слова могут вселять в меня уверенность, - Тео выдавил из себя смешок и замолк, гадая зачем его позвали на этот раз. Какие откровения будут озвучены сегодня? Хороший вопрос на самом деле, но он не торопит отца. Ни к чему. Тот всегда озвучивал всё, что планировал, вопреки желаниям сына, игнорируя его запросы и совершенно не заботясь о его покое. Очередная семейная традиция, что уж там.

- Что я чувствую? - Тео повернул голову в сторону Люца, задумчиво разглядывая его фигуру, засматриваясь на крылья чёрные как у него, но другие. Опалённые. Его никогда такими не были, потому что он другой. И это правильно, так, наверное, и должно быть. - Мне плевать на людей. Я забочусь только о тех, кто связан со мной напрямую, о бойцах, о своём персонале. Я хороший работодатель, но очень плохой человек. Мстительный и равнодушный к чужим бедам. Я же не виноват, что люди так слабы. Что люди по сути своей склонны к агрессии, к бездумным убийствам. Они, наверное, тоже не виноваты, но это их проблемы. И мне страшно, но не за них. За тех, кто выступит на их защиту. За тех, кого они в лучшем случае отблагодарят тем, что не отправят на костёр, если поймут, что произошло и кто их спас.

Тео пожал плечами. Люди забавные - это его правда. С ними веселее и их умению жить он в самом деле завидует. Но глобально ему на них плевать. Они не мешает ему и не раздражают, ему никогда не хотелось массовых убийств, но в целом... В целом он готов защищать их мир, но не их. Вот и вся его правда. И он не знал, зачем его об этом спрашивает Люц. Зачем ему его правда, которая навряд ли была созвучна с мыслями отца. Все эти вопросы были бессмысленны, всё ещё разговоры слепого с глухим и какие-то жалкие попытки узнать, чем дышит и чем живёт сын. Когда-то давно Тео хотел бы поговорить с отцом по душам, сейчас осознав насколько он одинок, рыдавший в объятиях Ньярла, пришедший к Лилит со своей болью и ушедший от неё, так и не обретя покой, он просто отвечал, позволяя себе перестать прятаться и умалчивать свои мысли и идеи. Никакого смысла в этих прятках просто не было. Чтобы он не сказал, он всё равно будет один, так что какая разница, что о нём знает Люцифер?

- А хотел бы? Хотел бы жить? Не по чьей-то указке, не исполняя предназначение, а просто прожить жизнь? - глупый, наверное, вопрос. Но Тео правда интересно. Он бы, наверное, хотел. Хотя бы раз. Хотя бы раз прожить без оглядки на свершения родителей, без попыток доказать миру, что он был оставлен жив не зря. Прожить с кем-то бок о бок, прожить в любви, а может быть и нет. Но прожить так, как будто его одиночество надуманное, а не реальное. И он всё не мог понять, должен ли он стыдиться этого желания?

С тем, что его воспринимают как ребёнка он всё ещё не смирился, но научился не реагировать на слова, которые раньше задевали. Он и не планировал обижаться, просто кивнул понимающе. В сравнении с ними он и правда младенец, как бы обидно это для него не звучало, пороха не нюхал, по указке Яхве не убивал тысячи людей, не карал. Никогда не был ни у кого в беспрекословном подчинении. Это всё правда, пусть и неприятная. И, наверное, это забавно, что Люцифер услышал в его словах ответ на какой-то из своих вопросов. Правда забавно.

- Не знаю, конечно, что именно я тебе подсказал, но обращайся. - Тео, переставший разглядывать отца и обративший внимание на безумие у них под ногами, задумался. Спасать, потому что важны. Разве люди важнее ангелов? Или демонов? Или ведьм? Почему бы им в кои-то веки не пойти спасать себя? - Я не понимаю. Почему ты говоришь о спасении людей? Почему не своих братьев, не того же кота, который совершенно точно сошёл с ума под влиянием Морриган, не демонов, не ведьм? Почему людей? Мне всегда казалось, что спасать надо мир, в котором мы пытаемся стать своими. Спасать от безумия богов и их воли, которая никогда не отличалась логикой и справедливостью. А ты говоришь о людях. Это всё из-за истории с Яхве?

В кои-то веки сойтись с отцом хоть в каком-то вопросе на едином мнении было неожиданно. Тем более в столь щекотливом вопросе как желание жить без чужих указок, жить в своё удовольствие, примерно представляя чем и когда всё это закончится. Признаться в подобном было не так уж просто, а осознать, что он не одинок в своём в общем-то странном и неправильном желании ещё сложнее. Даже странно, что ему в очередной раз не рассказали в скольких пунктах он не прав. Ему ведь всегда казалось, что его желание глупое, неправильное, продиктованное усталостью, слабостью. А на деле получалось, что он не одинок. Значило ли это, что все они устают? Все они бывают слабы?
И, несмотря на первоначальный настрой, он был даже рад, что пришёл сюда. Взгромоздился на край крыши, свесив ноги и наблюдая за чужими страданиями, слушая и даже слыша отца. Вероятно как обычно понимая не до конца или понимая иначе, чем предполагалось, но всё же понимая. И чувствуя, что в нём на самом деле гораздо больше от собственных родителей, чем ему хотелось бы, чем ему мечталось когда-то.

Люцифер снова и снова говорил о противостоянии, которому места в голове у демона не было. Не было для него никакой разницы между ангелами и демонами, между добром и злом. В конечном результате все они занимались одним и тем же: жили по некоторой установленной программе и изредка пытались сделать робкий шаг в сторону. У тех, кого считали злом, получалось лучше. У них было меньше правил, больше возможностей - Тео знал об этом не понаслышке, хоть и не был он полноценно ни в чьём услужении, даже колено ни перед кем не преклонял. Просто обмолвился отцу, что на его стороне и стал действовать, учитывая его желания. И всё же. Всё же противостояние всё равно существовало. И вся загвоздка была в том, что если не станет одних, то и другие исчезнут, сами себя уничтожат, не зная куда приложить всю свою разрушительную силу. Разве это не забавно?

- А ты бы хотел получить от них благодарность? Думаешь, ты был бы ей рад? - Тео казалось, что в этом не было никакого смысла. Да и как люди могли отблагодарить его отца, если они отчаянно отрицают сам факт его существования? А если и верят, то только в то, что сами себе придумали. Никто из смертных не знал Люцифера, не знал его помыслов, не могли оценить и его щедрость и самопожертвование. Тео и сам не знал отца. Не понимал, даже когда пытался и так и не смог оценить его подарков, хотя умом понимал, что они были в самом деле щедрыми, лучшим, что тот мог подарить своему сыну.
И он в самом деле задумался, что будет с существами, если людей не станет? Прервутся бесконечные круги перерождений и они станут смертны? Звучало.. интересно. Может быть, если бы они могли умереть, в самом деле умереть, не рассчитывая на то, что вновь и вновь будут перерождаться они бы были другими? Жили бы. Были бы по-своему счастливы. Были бы?

- Получается без людей не было бы и нас, мм. Ну и почему тогда все, буквально каждый, относится к ним как к мусору? Или как к инструменту? В них нет силы, в них нет огня и их цели и желания пугающе мелочны чаще всего. Я правда люблю их, люблю за то, что мне недоступно, но ведь никто с ними не считается. Мы сталкиваем их лбами друг с другом, мы начинаем войны, в которых они гибнут. В чём смысл тогда? - так много вопросов и так мало ответов на самом деле. И даже те, что он уже получил не помогали разобраться в происходящем вокруг, понять тот самый смысл, который был заложен в эту их вечную борьбу порядка и хаоса когда-то давно, когда его даже не было.

А слова про мать неприятно царапают. Даже когда он знал своих родителей, которые были теми, кто его породил на очередном круге, он не приходил к ним, уходил, терял из виду и никогда не искал. Зная, что его настоящие родители не они, что они не поймут, даже если захотят. Никогда не поймут. И даже те, кто должны бы понять, те к кому он приходил с вопросами и с разбитым сердцем не понимали. И даже не всегда пытались дарить утешение.
Видимо они и правда все одиноки. В самом деле один на один с миром и своими бедами серьёзными и не очень. И, наверное, ему не должно было быть от этого так горько. Никогда не должно было. Но было ведь.

- Скажи, тебя пугает одиночество? - глупый, наверное, вопрос. Но Тео правда было важно знать. Он помнил сказанное матерью, он понял слова, которые не помогли ему зашить наскоро образовавшуюся брешь в душе, но всё равно не мог с ней смириться. Не мог смириться с собственной болью от понимания как же он одинок, как мало жил. Вернее вовсе не жил. И если сегодня они говорят о людях, то почему бы не заговорить и о том, что в самом деле его беспокоит? Гораздо больше выживания рода человеческого, который нужен им был в разы сильнее, чем они им.