Некоторые современные обычаи старого света, со всеми его окутанными туманом древностями, Патрисию буквально завораживали. Живя в Америке, с её-то культурными особенностями, доктор активно боролась за абсолютную доминацию воли над слабостями и воспринимала походы в бар для себя лично прежде всего как социокультурный акт, а для своих пациентов – во избежание излишеств старалась запрещать вовсе.
В Ирландии было не так.
В Ирландии было не так, и поход в бар был наиболее традиционным времяпровождением вечера пятницы – если в Америке молодежь за вечер могла сменить пяток клубов, то здесь меняли бары, переходили из одного в другой так, будто за новой стойкой ожидало новое чудо, и, что самое парадоксальное, эти чудеса порой случались. Никто и мысли не мог допустить о том, что в бары можно – и нужно – не ходить; а если говорить об излишествах, даже доктору Келли приходилось признать, что создаваемые в маленьких, традиционных же пивоварнях стауты - густые, плотные, горькие, с легкой масляной пеной – были чем-то таким, ради чего любому гурману стоило хотя бы раз побывать в Ирландии, потому что понятие Ирландии и ирландского паба асимптотически близились к тождественности.
Самым паршивым было то, чем американку потчевали ирландские мужи, озаглавив этот акт снова-таки традицией – мешая чернильный гиннесс с смородиновым джемом; и чернильный гиннесс со смородиновым джемом сносил голову доктора Келли напрочь так, что приходилось переставать считать калории.

Если возвращаться к сегодняшнему вечеру, то встреча в баре, даже полуделовая, здесь не считалась чем-то из ряда вон. Так бывало и в Америке, но не всегда; но здесь никто даже не удивлялся, никто даже не удивлялся тому, что это происходило в четверг, а не в пятницу. Решив совместить приятное с полезным, Патрисия точила зуб на горький, как вся эта жизнь, и пряный пейл-эль, за кружкой которого вполне приятно можно было бы обсудить полуделовые подробности и что угодно ещё.
Обсудить было что.
Не так давно в врачебном обществе пронеслось известие о том, что один из пластических хирургов подвергся нападению. Летальных последствий не случилось, но неизвестный злоумышленник сломал тому пару пальцев, и это само по себе было трагедией и чуть ли не крахом, пострадавший, удерживая в загипсованной руке всё ту же кружку с темным элем, ругался сквозь зубы и на все лады костерил местную полицию; существ же интересовало только то, что оба участника происшествия были людьми, и на этом многие поставили точку и успокоились.
Было кое-что ещё.
Женщина-змея, чарующе шипя (наверное) на своих пациентов, время от времени находила нужным вручить их в руки других специалистов – Патрисия успешно сопровождала уже двоих, и, в целом, как ей казалось, они обе (а скорее, все четверо) были довольны таким сотрудничеством. А вот с третьим выходило сложнее – притом настолько, что в момент слабости доктор Келли примерно минуту смотрела в стену с отчетливым желанием отмотать всю жизнь назад и выбрать себе другую специальность, вот, к примеру, доставщика пиццы. Медленно, но верно поднимался во весь рост вопрос о том, не стоит ли направить пациента к психиатрам с многолетним опытом для клинического исследования, потому что убеждать себя в том, что он сам по себе от природы родился настолько раздражающим, и это было изюминкой личности, а не диагнозом, становилось всё сложнее.

- …я бы хотела обсудить нашу дальнейшую стратегию, - светски не сквернословя (хотя время от времени что-то тянуло), после приветствия и сопутствующих встрече в баре дежурных фраз произнесла Патрисия. Если отбросить шутки, ситуация её вправду начинала немного тревожить, - как врач с практикой, я не могу позволить себе отменять визиты в одностороннем порядке, а наш друг уверенно не понимает вежливых попыток намекнуть на то, что стоит найти себе «своего» консультанта. В последний раз мне показалось, что он приходил вовсе не для того, чтоб пройти исследования и отчитаться о полученных результатах – и мы говорим о том, что результатов нет, потому что он и не думал выполнять рекомендации – а для того, чтобы вывести меня из себя. У него не вышло, но я, коллега, если честно, уже сама нуждаюсь в консультации и, может быть, совете более опытного. Что с ним делать?

Отредактировано Patricia Kelly (2018-08-15 16:37:07)

[nick]Brian Murray[/nick][icon]https://i.imgur.com/qXVdq2y.png[/icon]

Июль обещал быть жарким во всех смыслах этого слова.
Мюррей это понял ещё, когда вернувшись домой в ночи, так и не закончив с текучкой, просто смирившись, что без сна он долго не протянет, первого числа, плавно перетекающего уже во второе, не обнаружил у себя дома взятый на временное хранение кинжал, проходящий в очень сомнительном деле как вещдок.
У Мюррея на самом деле было очень много вопросов к злоумышленникам и их изумительной храбрости - это же додуматься ещё надо, да ещё и решиться влезть в дом гарды. Далеко не каждый воришка решился бы на подобное, скорее всего только самые отбитые, более того не каждый был в состоянии умудриться не оставить следов. Мюррей скрупулёзно изучил поверхности в доме. Но единственное, что было им найденного подозрительного и чужеродного в собственном доме - очень знакомый рыжий волос там, где его по логике быть не должно, но обвинить Метаксас в краже, имея на руках исключительно одну достаточно косвенную, учитывая их отношения, улику, Мюррей не мог. Во-первых, он бы об этом пожалел. А, во-вторых, он бы сильно об этом пожалел. Да и не поверил он своей чуйке, заглушив её логикой, в конце концов Тамара же не дура лезть в его дом.
Хотя, конечно, не стоило ему забывать, что правило "во всём виновата любовница" чаще всего работало безотказно.
И вот когда Тамара перестала ему ещё и отвечать, он прямо-таки уверовал в её причастность. Сперва разозлися, конечно, затем смирился - всё равно у него не было сейчас времени искать её хрен пойми где и вытряхивать из неё объяснения и алиби. Так что всё, что ему оставалось - ждать либо пока у ней проснётся совесть, что вряд ли, либо пока сам он перестанет уползать с работы в ночи, что, в общем-то, ещё сомнительнее, чем проснувшаяся совесть Метаксас.

Работы было предостаточно: происходящее в Дублине не давало гардам толком расслабится. Брайан так и вовсе всеми фибрами своей души ощущал, что они с коллегами что-то упускают и всё это просто затишье перед бурей, но всё никак не мог понять что именно. И продолжал копать, по вечерам названивая своей любовнице в основном всё больше из спортивного интереса, толко не отрываясь от дел. Он просто выкладывал телефон на стол экраном вверх и изредка смотрел на то, как его продолжают тотально игнорировать. Тамарина привычка притворяться занятой ветошью его раздражала, но впрочем отношения без обязательств вероятно подразумевали подобное право. И всё же, Брайан был уверен, что дело тут не чисто.
Да и не понравилась ему попавшаяся на глаза сводка, содержащая в себе информацию про жертв среди врачебной братии - совершенно очевидно действовал какой-то специфический маньяк, который всё ещё шлялся где-то на свободе. Тома, конечно, на вкус Брайана сама кому угодно голову откусит, если возникнет надобность (например, ему), но всё-таки. С её то любовью ко всякому сомнительному, он бы не удивился, узнав, что она и с этим как-то связано.

А вот встретить её в пабе, который давным-давно облюбовали гарды было даже немного странно. Обычно она так сильно не промахивалась, скрываясь от него и игнорируя сам факт его существования. Коротко кивнув примостившимся в углу коллегам, Брайан с улыбкой акулы, заметившей потенциальную жертву, двинулся в сторону Метаксас и её приятельницы. У него было к Тамаре много вопросов и уйти он собирался отсюда либо с ответами, либо под конвоем, названивая своему адвокату.

- Радость моя,- Мюррей, не особо церемонясь, навис над столиком, не без интереса разглядывая женщину, которая почему-то до сих пор пускала его к себе в дом. Он бы на её месте давно перестал. На её месте он бы в и пабе этом появляться не стал - это же практически единственное место, куда сам гард захаживал с завидной регулярность и даже Метаксас об этом рассказывал, сам правда не знал зачем - не то чтобы это было очень важно. - А я думал ты сломала себе пару конечностей и поэтому не можешь мне ответить вот уже, дай-ка подумать, дня три, или умерла или по крайней мере погребена под работой. Уже собирался мчать к тебе домой на всех порах, чтобы обнять твой хладный труп и пустить скупую слезу. А ты оказывается жива-здорова.

Чуть не ляпнув в конце "жалость-то какая", Мюррей в меру кровожадно улыбнулся, даже не надеясь, что кто-то здесь будет оправдываться в принципе. Не их случай, конечно. Но по шее за тишину в эфире дать всё равно хотелось, хотя бы ментально - руки распускать как-то некрасиво. Не при дамах. В смысле не при чужих.

- Прошу прощения, очень переживал за Тамару, не смог сдержать свой душевный порыв. Брайан Мюррей,- безбожно наврав и бросив напоследок многообещающий и недовольный взгляд на Метаксас, Мюррей без лишних расшаркиваний протянул руку Патриции, предполагая, что было бы недурственно сперва познакомиться со спутницей своей зазнобы, а потом уже приниматься за допрос последней, пусть и со свидетелями. Никаких ложных надежд на то, что ему ответят на звонок после случайной встречи у него не наблюдалось, а значит ковать надо было пока горячо.

- Вы же не против? - Брайан, не дожидаясь ответа, вполне допуская, что с Тамары станется сообщить, что она вообще ему не рада, подтянул к себе ближайший стул и подсел за столик, с интересом разглядывая обеих посетительниц его любимого заведения. Конечно, встреть он Тамару в одиночестве было бы в разы удобнее, но что поделать.

- У меня на самом деле всего один очень важный вопрос, Тома на него мне ответит и я вас сразу же покину. Так вот, внимание, вопрос: скажи мне, Метаксас, какова вероятность, что ты что-то знаешь про одного уже, к сожалению, прославленного СМИ навязчивого любителя психиатров? - Брайан даже не сомневался, что она точно об этом что-то знает. С ней всегда была как-то так. Она почему-то знала то, что знать ей не должно, но что было гораздо важнее: если вовремя поймать её с поличным и качественно обработать, то она могла быть очень полезна.

Патрисия едва слышно вздохнула: час от часу не легче. Неожиданные выводы Тамары её огорошили и выбили из колеи, так что на последующие действия Брайана она реагировала чуть менее бурно, чем могла и чем хотелось бы – ну вот что удумал, вечером-то беседовать о подобных вещах. Хотя, может, офицер гарды побудет настоящим ирландцем и предложит дамам гиннесса со смородиновым джемом?
- Ты точно уверена, Тамара? – спокойно переспросила она, опускаясь назад на стул и переводя взгляд с одного собеседника на другого, а потом обратно.
Мысли текли быстро, и сбивчиво, путаясь друг за друга, как ветки в горной реке, напитанной неожиданными ливнями: анализируя происходившее на сеансах работы с клиентом, Патрисия запоздало очерчивала его странности, глядя на них теперь под другим углом. Да, это могло бы быть, и это тоже, и его странности, когда смотришь на них так, представлялись звоночками настоящих психозов, которые доктор Келли, будучи профаном-любителем в области психологии, не распознала вовремя, не диагностировала верно; и его образ теперь представлялся мрачным, возвышался в воспоминаниях в тёмном свете. Запоздало подсознание подсказывало – были звоночки и тут, и там, и по хребту невольно пробежали мурашки: они с Тамарой ведь все это время ходили по грани!
Патрисия передернула плечами.
- Хорошо, офицер. Хорошо. Я согласна, хотя едва ли мои свидетельства могут чего-то стоить, - задумчиво ответила она, в свою очередь тоже подчеркнуто вежливо глядя Мюррею прямо в глаза и напрочь игнорируя любые другие нюансы их с Тамарой общения: личное пусть остается личным, и даже если обстоятельства сделали из неё случайного, невольного свидетеля этому личному, она не даст повода относиться к себе как-то непорядочно. Возможно, потом как-нибудь спросит коллегу чуть подробнее, если они все-таки выпьют пива и перейдут на более неформальное общение, но это сближение произойдет не сегодня, нет – Патрисии кажется, что сегодня любые расспросы могут принести вред, и если даже её собеседница сделает вид, что всё в порядке, это может быть совсем не так.
Мюррей – какая-то слишком горячая штука. Буйный, что твои осенние шторма, когда на остров опускается смена сезона.
Надежду внушал тот факт, что он собирался с ними беседовать не в участке в компании коллег, наручников и прочих приятных взгляду опытного фетишиста предметов, а в офисе у Тамары – может, побеседуют с четверть часа, а потом он приставит к дамам охрану из числа мужественных офицеров и все мирно разойдутся по домам.
Патрисия поднялась во второй раз – надеясь, что этот второй раз будет более успешным – и, давая всем своим видом понять, что настроена миролюбиво и собирается отдаться на волю волны, и плыть по течению туда, куда отнесут её все шторма этого вечера, сделала несколько шагов в сторону выхода.

На их совместную милую перепалку не очень-то многие и обратили внимание – конечно, в внимательности офицеров гарды не приходилось сомневаться, но они, даже если что-то слышали, предпочли выглядеть тактичными – и потому уход тоже не слишком-то привлекал внимание. Патрисия в ожидании бравого владельца машины помешкала на пороге, поправляя задник туфелек и примаргиваясь к воцарившейся снаружи темноте – кое-где её рассекали острые, лохмато искрящиеся лучи уличных фонарей. К ночи на город опустился едва ощутимый туман, а в воздухе стыл запах какой-то неуместно осенней для июля горечи, будто где-то неподалеку в обход любого здравого смысла жгли сухие листья, и отражавшиеся в луже огоньки и легкий шелест падающих капель…
Доктор Келли, осторожно разогнувшись, замерла. Днём не было дождя, и едва ли за то недолгое время, пока они сначала с Тамарой, а потом и с Брайаном, общались, небо успело бы затянуться достаточно низкими облаками, да и прогноз погоды говорил о том, что в ближайшую неделю осадков ждать не стоит. И тем страннее казалась лужа, слишком темная в лучах холодно-белого уличного фонаря, вытекающая откуда-то из-за не менее темных кустов.
И там, в темноте, что-то капало.
Это глупости, попыталась убедить она сама себя. Наверное, чей-то бензин протек из бака, и стоило бы найти машину и оставить записку, но, внутренне перепуганная рассуждениями о маньяке, она бы ни за что сейчас не пошла в темные заросли. Для того, чтоб сделать первый шаг по ступенькам, ей потребовалось собрать все свое мужество и вспомнить, что вместе с ними сейчас – самый настоящий офицер гарды, притом наверняка с оружием, так что всё будет хорошо. Это глупости.
И движение в кустах ей тоже показалось.
Патрисия открыла было рот, чтобы, не оглядываясь, позвать спокойным собранным тоном Брайана и объяснить ему, что ей что-то там кажется и пусть сходит, посмотрит, что там в кустах, как из темноты откуда-то слева послышался вкрадчивый, томный голос, тембр которого был ей хорошо знаком.
- Доктор Келли!
Он вынырнул из полумрака, как кобра, зачем-то вытирая руки тряпкой, и в этой темноте можно было различить только отблеск на металлической дужке очков и радушную, широкую улыбку, лишенную даже намека на симпатию, как обычно.
Пациент.
- Какая удача, что я вас тут случайно встретил! О, и доктор Метаксас! Вы тоже тут! Какая удача!
Патрисия сглотнула, усилием воли переводя взгляд ниже – на тряпку.
Тряпка была вся в тёмных пятнах.
На бензин это совершенно не походило, а в ноздри бросился острый, металлический запах, слишком хорошо ей знакомый.

Спокойствие Патрисии Мюррея устраивало гораздо больше, чем кислое выражение лица Тамары и её чересчур явное неодобрение его присутствия. В самом деле, как будто он был виноват в том, что их разговор начался с не самых приятных для обеих сторон разговоров. Он может быть хотел мира и спокойствия в их союзе, прийти, например, вечером к ней, в очередной раз удивиться, что ему открыли дверь, обнять и не говорить про работу. Может быть даже сказать, что-нибудь лестное, в конце концов. Но не он из них двоих ушёл в глубокую несознанку и притворялся мёртвым, так что по большому счёту это ему здесь ворчать и пребывать в плохом настроении, а не как не Тамаре. Впрочем, когда её волновала логика? Да и в конце концов он всего-навсего хотел уберечь двух женщин от одного не самого вменяемого маньяка. Вёл себя практически как джентльмен и даже следил за выражениями, стараясь не слишком-то компрометировать Метаксас в глазах её подруги и коллеги. И болезненного пинка под колено явно не заслужил. О чём и говорил его недовольный, во многом возмущённый взгляд, адресованный Тамаре. Если бы не наличие Келли рядом и полный бар его коллег, в общем-то, частично знакомых с его нравом, он бы обязательно уточнил какого хрена, но был вынужден промолчать, пытаясь скрыть своё негодование кривенькой улыбочкой.
Он ещё обсудит с ней её вопиющее хамство, но позже. Наедине.

Задержавшись у столика в ожидании пока Метаксас направится следом за Патрисией к выходу, чтобы быть уверенным, что она не попытается снова провалиться сквозь землю, притворившись его больной фантазией. Перестать при этом одним лишь взглядом, молча, обещать ей страшную месть за её поведение было выше его сил, да и смысл? Слишком давно они знакомы, чтобы пытаться скрыть что-то столь очевидное. И без взгляда бы сама догадалась. Наверное. Мюррею хотелось верить, что он прав по крайней мере. Дурой Метаксас точно не была, иначе он бы давно уже сдался и прекратил свои попытки как-то на неё повлиять и убедить не влезать во всякие сомнительные делишки и обрёк кота на отсутствие женской заботы.
Брайан проводил Тамару, только что схватившуюся за стол как за лучшую опору, и тут же устремившуюся прочь долгим взглядом и последовал за ней, коротко кивая коллегам, вяло прощавшимся с ним. Что-то здесь не чисто.

Вечер перестал быть томным, стоило выйти из паба. Брайан замер за спиной Метаксас, напряженно вглядываясь в незнакомца и осознавая, что пахнет кровью. Этот запах он, к сожалению, отлично знал. Тут же потянувшись за табельным оружием, Мюррей замер, не решаясь начать действовать по инструкции. Мужчина явился по душу Метаксас и Келли - это очевидно. Вот только тряпка, с которой тяжелыми каплями на асфальт ниспадала чья-то кровь наводила на мысль, что он уже успел покуролесить. И если его сейчас связать и проводить дознавание по всем правилам, то его жертва может за это время умереть, если она, конечно ещё жива. Жива ли? Брайан нахмурился ещё больше, делая аккуратный мелкий шаг для того, чтобы оказаться натурально за плечом у Тамары, слегка нависая над ней.

- Даже не знаю, я рассчитывал исключительно на вашу с Патрисией компанию. К чему нам кто-то ещё?
Голос мистера Джонаса звенел от переполнявших его эмоций и налипшая на его лицо ухмылочка так и подмывала Мюррея выйти вперёд, отодвинув и Патрисию, и Тамару и провести всё же задержание. Но жертва, чёрт, жертва. Брайан не хотя опустил руку, уже почти заведенную за спину, постаравшись придать своему лицу максимально нейтральное выражение. Женщины явно не испугались, но напряглись - это хорошо. Так лучше. А вот парень явно был не в себе и это.. может быть им на руку.

- Не беспокойтесь, мистер Джонас, я не помешаю,- Мюррей, покрепче сцепив зубы, мрачно наблюдал как их новоявленный маньяк с безумной улыбкой и затянутым поволокой вседозволенности взглядом, доверчиво протянул руку к Тамаре, касаясь её. Вот же женщина-беда, всё ей нужно вляпаться во что-нибудь и почему ей не сидится спокойно в её кабинете без происшествий?!

- Зачем же нам куда-то ехать? Я хотел показать вам кое-что прекрасное здесь, совсем рядом. Вы же не против? Доктор Келли?

Мюррей был против, но промолчал. С ним одним этот больной ублюдок не пойдёт, так что избавить Келли с Метаксас от сомнительного развлечения не получится. И как только этому психу в голову пришло прийти к пабу, который давным-давно облюбовали гарды? Совсем крышей поехал что ли? Риторический в принципе вопрос.
Брайан едва ощутимо коснулся рукой плеча Тамары, выражая поддержку и готовность в кои-то веки поступить не по инструкции, стараясь не привлекать внимания Джонаса этим по сути своей интимным жестом. Обозначив свою неприемлимую во многом позицию и понимая, что в случае агрессии со стороны Джонаса ему придётся несладко, Мюррей сделал шаг в сторону, так чтобы оказаться между обеими своими спутницами, продолжая мирно улыбаться и внимательно следить за каждым жестом жертвы его пристального внимания. Удержать за зубами предложение убрать руку было особенно сложно. У Келли он, к сожалению, мог лишь взглядом уточнить в порядке ли она и готова ли к сомнительному эксперименту.

- Мистер Джонас, так чего же мы тогда ещё стоим здесь, если вам есть, что нам показать?[nick]Brian Murray[/nick][icon]https://i.imgur.com/qXVdq2y.png[/icon]