Совсем недолго продлилось ожидание. Оливер даже не успел соскучиться, все еще осмысляя медленными мыслями одурманенной головы произошедшее. Алкоголь уже давно не бил по мозгам, вместо этого задерживаясь там на какое-то время. Пока он не протрезвеет.
Это грозило жутким похмельем, а потому парень решил оттягивать этот момент до последнего, вовремя подкидывая в организм очередную необходимую дозу для поддержания «эффекта».

Демон оценил внешний вид незнакомца. Даже слегка удивился.

«Красавчик!»

Для него была нетипичной фантазия о том, что роскошным пабом в Дублине — столице Ирландии, может управлять парень не достигший возраста и тридцати лет. Скорее, воображение рисовало полуседого или седого мужчину с добродушной улыбкой и стальными нервами. Но и нынешний вариант ему нравился.

Юноша убрал ноги со стула и сел правильно, а затем широко улыбнулся и сложил свои длинные руки на барную стойку, чуть поддался вперед, прищурился. Тихо присвистнул. От изумления, больше чем от пошлого восклицания.

— Подойдет. — удивительно кротко отозвался он вроде как на выпивку, а вроде как на нечто другое.

Оливер не любил «Черного русского». Ему больше по вкусу был «Белый русский», но он почему-то не стал привередничать, как обычно. Что-то его заинтересовало в незнакомце. Может, молодость, может, спокойствие, а может, нечто другое…

— Претензия у меня одна: ваш бармен не умеет общаться с людьми, — так же спокойно озвучил Олли, — Но на самом деле, я просто хотел, чтобы вы лично наливали мне. — рассмеялся юноша.

Да, теперь даже не так сильно хотелось устраивать хаос. Прежняя злость на попутчика сошла на нет и оставила пустоту. Так всегда было по-пьяне: быстро приходящие и уходящие эмоции, которые, по сути, не имели никакого значения. Демон хотел испытать их все, распробовать каждую грань.
Последние месяцы научили его истинной человеческой природе. Они не голые обезьяны, они — свиньи, притворяющиеся, что обмазываются лавандовым маслом, но на деле купаясь в грязи. Все в их жизни цикличное и бессмысленное. Рожденные, чтобы работать, грешить, потакать своим желаниям и умереть.
Белиал не обвинял людей и не ненавидел их. Просто смотрел с высока, пренебрежительно. Непредсказуемые игрушки, которые выходят из цикла только под влиянием высших существ, чтобы затем быстро сломаться от собственной хрупкости и глупости. Это и есть величайшее творение Отца?
Долгие тысячелетия лорд лжи задавался этим вопросом. Впрочем, не так чтобы активно. Его ничто не интересовало, кроме самого себя и Люцифера, да их отношений с Яхве. Однако сейчас Белиал пришел к неожиданной мысли: даже эти творения, о которых он стал думать лишь хуже (не обезьяны, а свиньи) способны… На нечто большее. В них был скрытый потенциал. В теории, любой из них мог внезапно самовольно выйти из цикла и вступить на новый путь, сотворить что-то из ряда вон выходящее, толкая все человечество вперед. Причиной этого, по убеждению старого демона, была их короткая жизнь, которую часто ставят им в минус. Человеческое сознание стремится познать весь мир вокруг в маленький промежуток времени, совершенствуется в скорости осмысления, обучается. Гиперактивное сознание поддерживает быстрый темп и интерес к окружению через простейшие инструменты, одними из которых являются эмоции.
Существа, наоборот, были ограничены своей длинной жизнью. Не торопясь в познании, они не меняли своей сути кардинально, не творили чего-то из ряда вон выходящее. В обществе ангелов за долгое время не происходило ровно никаких изменений. Наверное, еще одной причиной, почему падший был так искренне влюблен в брата Люцифера стало то, что тот был первым, кто привнес что-то новое в застойное болото.

Эмоции, в такой яркой форме никогда не были доступны Белиалу. Им всегда двигал холодный ум и просчет.

«Вот почему мы прячемся в столь хрупких телах.»

Раньше у него не было сомнений в желании поглотить человеческую часть своего сознания, но спустя время демон осознал, что если сделает это, то потеряет нечто важное… Ему вновь станет невероятно скучно, как и веками до этого.
Понимание изменений в его убеждениях и мыслях, в ту же секунду, напрягали падшего. Это значило, что Белиал находится под влиянием малыша Олли в своей голове. Это значило, что демон очеловечивается, теряет себя. Последние месяцы он выигрывал поединок за сознание у слабого, угасающего самосознания парня девятнадцати лет по имени Оливер Джон Андервуд. Но теперь было видно, что эта борьба не пройдет бесследно, пуская глубокие трещины изменений в единый, в будущем, разум этого существа.

И почему его пускало в такие глубокие рассуждения только по-пьяне? Ах, да, в трезвости он, единственное, страдал от новых эпизодов флешбеков в возвращающейся памяти. А еще это значило, что Оливер дошел до «отходняка»: состояния после наивысшей точки отравления, когда твой организм начинает потихоньку справляться с ядом.

— Оливер, а вы... — наклонил голову набок парень и вновь широко улыбнулся, не обнаружив бейджа с именем, — У вас тут всегда так оживленно по вечерам? — он на мгновение обернулся, а затем снова вернулся взглядом на молодое лицо.

Ему нравились красивые люди. С ними элементарно было приятнее общаться. Смазливость, как у прежнего бармена, раздражала, а вот природная необычность внешности привлекала. Располагала к себе.

Отредактировано Oliver J. Underwood (2018-10-01 16:46:22)