Долгое время Абаддон был уверен, что кроме возлюбленного отца и братьев ему никто не нужен. В те незапамятные времена на небесах царила всеобщая любовь и гармония. Яхве творил новые миры, населяя их живыми тварями, а херувимы и серафимы созидали его труды и  прославляли создателя в благостных песнях. Всем всего хватало и никто из братьев еще не помышлял о совокуплении с демонами, людьми и кем бы то ни было, не говоря уже о потенциальном отцовстве. В те времена добродетель значила гораздо больше, а девственность еще не стала поводом для насмешек. Одним словом, райская была жизнь. Все пошло наперекосяк с момента сотворения человека. Видимо, папаше одних только совершенных ангелов было недостаточно, захотелось какого-то разнообразия, обернувшегося в конечном итоге форменным безобразием. Оглядываясь назад, демон разрушения может с уверенностью сказать, что предотвратить трагедию было невозможно. Даже сейчас мысль, что отец предпочел святому воинству жалкого и слабого человека, оставляла едкий привкус желчи во рту. А ведь Абаддон был всего лишь рядовым серафимом, что чувствовал в тот злополучный день Люцифер, самый прекрасный из ангелов, он даже представить не мог. Общее горе, как и общий враг, как известно, объединяют.  После падения привязанность ангела к павшим братьям только возросла, ибо никто другой из людей или существ не способен был понять его чувств. Многие из его собратьев сломались. Злоба, гнев и отчаяние окончательно поглотили их светлые сущности, извратив их чуть ли не до неузнаваемости. Абаддону по большей части было больно. Всепоглощающая любовь и все отравляющая обида на создателя вели нескончаемую борьбу в его сознании, не позволяя ни простить отца за содеянное, ни возненавидеть его по настоящему. Неразрешенный внутренний конфликт изводил демона, мешая расправить крылья и окончательно осознать себя полноценной личностью, независимой от Яхве, Михаила, Люцифера и прочей христианской братии. Прошли века, прежде чем отлученный от Эдема ангел обрел новую цель к существованию, по злой иронии, оказавшейся причиной его падения. Люди. Человеческий мир был полон самых разных чувств и эмоций, восхищавших своим многообразием. Демон чувствовал себя словно слепой, прозревший спустя десятилетия жизни на ощупь. Разнообразие человеческие взаимотношений потрясало воображение! Люди могли проявить милосердие к врагу, убить собственное дитя и в то же время готовы были пожертвовать жизнью за то, во что верили, не имея даже никаких доказательств собственных убеждений. Абаддон искренне восхищался ими. Он понял, что несмотря на все свое физическое несовершенство, человеческая свобода воли была подлинным венцом творения, величайшим достижением Яхве, которой Люцифер помог раскрыться во всей красе. Плод с древа познания стал необходимым катализатором развития человечества, обновлением заводской прошивки, если можно так выразиться. Но даже тогда, открыв для себя удивительные грани человеческой личности, Абаддон и не думал привязываться к кому-то из людей или даже существ. Его душа всецело принадлежала отцу, а его сердце навеки было разделено между братьями, всеми из них. Но годы жизни в человеческом теле меняют ангелов, стачивают острые углы, смягчают характер, делают их человечнее, как бы смешно это не звучало. Никому не удается избежать этого влияния. Так что даже самые древние и непоколебимые из существ, проникаются радостями и тяготами земной жизни, вязнут в топком болоте страстей и грехов, заводят интрижки…
Абаддон в этом плане был весьма осторожен. Ему хватило обжечься один раз, чтобы в дальнейшем обходить грабли под названием “личная жизнь” десятой дорогой. Все равно ничего хорошего от союза с падшим ангелом ждать не следовало и он это прекрасно понимал. Он никогда не был ни хорошим парнем, ни образцовым мужем и уж тем более не стал бы заботливым отцом. Плачевный жизненный опыт это только подтверждает. А вот к роли заботливого дядюшки требования были на порядок ниже, так что Абаддон был готов рискнуть и попробовать. Он находился в самом расцвете демонических сил и кажется был способен выкроить в своем сердце пятачок-другой для дьявольского отродья. Ангел искренне надеялся, что это была хорошая идея. Ну, в конце-концов, если ничего не получится, всегда можно спихнуть всю вину на родителей, которые забыли научить ребятенка как следует любить ближнего своего.
В ожидании племянника, демон слишком углубился в собственные мысли, так что не заметил приближения молодого человека, пока тот не подошел практически вплотную, вежливо приветствуя незваного гостя. Абаддон и не предполагал, что его выставят вон прямо с порога. Ричарда Ливингстона еще ни разу не выгоняли из клубов Дублина. Скорее наоборот, большинство владельцев подобных заведений были рады визиту успешного бизнесмена, всегда оставляющего щедрые чаевые, что впрочем, едва ли могло заинтересовать его племянника. Тем не менее, парень был здесь и демон разрушения воспринимал это как первую небольшую победу.
-Вам не за что извиняться, мистер Диккенс, я все прекрасно понимаю, - одобряюще кивнул демон, приветствуя племянника обаятельной улыбкой, - Содержание бизнеса отнимает много времени и сил, но результат того стоит. Исходя из того, что я видел, - он демонстративно обвел помещение взглядом, пригубив еще немного виски, - должен сказать, вы отлично поработали!
Он говорил абсолютно искренне. Несмотря на свою личную неприязнь к насилию, Абаддон был приятно удивлен деловой хватке новоявленного родственника. Если отбросить предрассудки и судить объективно, подпольный клуб и впрямь выглядел на порядок лучше большинства своих коллег. Так что ангел просто не мог не отдать должное его владельцу, которого он с интересом рассматривал последние несколько минут. Теодор Диккенс был совсем не похож на своего отца. Не то чтобы Абаддон ожидал чего-то подобного, но он как и большинство ангелов все еще помнил, каким прекрасным был Люцифер в лучах божественной славы и втайне мечтал снова увидеть брата во всем его ангельском величии. К сожалению, ни одно человеческое тело не способно отразить его подлинную красоту и совершенство, дарованные Яхве. Его сын тоже был красив, даже красивее, чем подобает простому смертному. Что ж, яблочко от яблоньки.
- Понимаю ваше удивление, - улыбнулся ангел бездны, - но уверяю вас, мистер Диккенс, нет никаких причин для беспокойства. Признаться, я и сам немного волнуюсь, - Абаддон рассмеялся, нервно поправив галстук, и извиняющеся пожал плечами, - Мне не часто приходится сталкиваться с этой стороной человеческой жизни.
Демон осушил стакан до дна и решительно отодвинул его на край стола. Позже можно будет заказать еще, но сейчас расслабляться не стоило. Напускная вежливость и доброжелательность юноши вполне может оказаться искусной игрой. Да и судя по его отношениям с родным отцом, Тео вряд ли обрадуется очередному демоническому родственнику, свалившемуся на его голову, пусть даже в очаровательном лице Абаддона.
-И раз уж мы с вами оба деловые люди, я позволю себе перейти сразу к сути. Люк, я твой отец, - с серьезным лицом сообщил ангел бездны, с любопытством наблюдая за лицом Диккенса, - Шучу-шучу! - Абаддон торопливо поднял руки вверх, предупреждая возможные гневные выпады, - Всего лишь дядя на самом деле. Можешь называть меня Абаддоном или дядюшкой, как тебе больше нравится, я не очень-то прихотлив в этом вопросе, - уже не скрывая своего веселья улыбнулся “дядюшка”, - Обнимашки?
Демон красноречиво развел руки в стороны, призывая племянника повиснуть у него на шее и возможно уже не слезть с нее в ближайшие столетия. От демонов можно ждать чего угодно, особенно от амбициозных демонов, мечтающих свергнуть Люцифера с официальной должности заведующего преисподней.