Быстро поднятый ангел, не считается падшим.
Народная мудрость

Подвергнувшийся нападению Морриган Дублин был похож на игрушечный город внутри стеклянного шара, который чья-то властная рука перевернула с ног на голову и хорошенько встряхнула. Прошло уже больше недели, шарик давно был возвращен на свое законное место на полке, а белые хлопья снежинок-последствий все еще кружились в воздухе, оседая на крышах, подоконниках и просто падая на головы случайным прохожим. Но Абаддона их проблемы мало заботили. Верное шестое чувство, сконцентрированное в мягком месте, своевременно подсказало падшему ангелу, где можно подсобить братьям в начинаниях, а куда лучше и вовсе не соваться. Поэтому из общего кошмара он вышел как всегда целехоньким, чистеньким и красивеньким, по пути сполна насладившись панорамными  видами столицы. Демон разрушения как никто умел ценить масштабные катастрофы.
Как всегда бывает после эпичной победы, выжившие были заняты уборкой поля брани, сбором и погребением павших коллег, выхаживанием своих и добиванием чужих раненных, а также дележкой военных трофеев. И пока лучшие из лучших зализывали раны, “лучший из лучших, но не очень послушных, зато красивых” решил воспользоваться временной передышкой и навестить оставленного на время без присмотра подопечного. Он и так слишком долго откладывал свой визит.
Не успел демон дойти до аудитории, в которой проходили занятия Оливера - он вовсе не следил за ним, просто беспокоился и проявлял любопытство - как искомый обнаружился в пустом коридоре неподалеку. Воистину, на ловца и зверь бежит, ну, то есть как бежит… ковыляет потихонечку. Студент выглядел еще более убитым и болезненным чем в их первую встречу, если медленная шаткая походка могла служить показателем плохого самочувствия. Не смотря на очевидное головокружение, парень упрямо шел вперед, цепляясь за стены колледжа в поисках опоры, так что Абаддону не составило труда его догнать. Но стоило демону открыть рот для приветствия и протянуть руку к брату, чтобы удержать его от возможного падения, как Оливер свалился без чувств прямо посреди коридора. Ангел бездны опасливо огляделся по сторонам в поисках свидетелей. На его лице застыло обманчиво невинное выражение "я тут не при чем, он сам упал". Удача сегодня была на его стороне, кроме самого демона и живописно распластавшегося на полу юноши, других свидетелей падения падшего ангела - хотя казалось бы, куда уж дальше -  не было, но это был еще не повод расслабляться. В любую минуту мог появиться кто-нибудь из студентов или сотрудников колледжа и найти профессора Ливингстона в весьма компрометирующем положении. Медлить было некогда. Абаддон наклонился и с настороженным видом человека, подбирающего с земли выпавшую у соседа двадцатку, подхватил бесчувственное тело под руки и оперативно затащил его в ближайший пустой кабинет. Знай он заранее, какую благодарность получит от Белиала за спасение, тащил бы за ногу, как плюшевого медведя, пересчитав его неблагодарной головой все ступеньки и пороги Тринити-колледжа. Дважды.
В кабинете демон как мог аккуратно усадил студента за парту и, отступив от него на пару шагов, критично осмотрел результат. Внешне никаких повреждений на Оливере не было и Абаддон сильно сомневался, что проблема как и прежде заключалась в пробуждающейся сущности демона. Белиал, конечно, и раньше имел скверную привычку ломать свои игрушки, но чтобы так сходу, головой об пол… это перебор, явный перебор.  Неудовлетворенный визуальным осмотром, ангел решил проверить астральное тело парня на предмет царапин, ушибов, сквозных отверстий - не доведи отец - походя намереваясь смахнуть пыль с ауры и прочистить брату чакры для профилактики. Он давненько не делал ничего подобного, но справедливо полагал, что это как езда на велосипеде. Стоило Абаддону глубоко вздохнуть и усилием воли обратить свой взор на ментальный план, как у него буквально отвисла челюсть. Пришлось подпереть ее рукой, чтобы мозг не продуло, через эту стихийно образовавшуюся вентиляцию. Нет, он конечно догадывался, что брату нужна помощь, но даже представить не мог насколько. Преодолев первоначальное потрясение, демон подошел вплотную и осторожно откатил рукав толстовки, со смесью досады и отвращение полюбовался пропитанной кровью повязкой и с тяжким вздохом отошел в сторону, в который раз сетуя на непомерное по человеческим меркам количество братьев, норовящих сунуться в пекло. Белиал всегда был демоном-катастрофой, таившим в себе угрозу для всех и вся, правда, Абаддон никогда не думал, что доживет до того дня, когда единственным, кому будет угрожать брат, станет он сам. И что прикажете с ним делать? Оставить как есть и сказать, что так и было? Опробовать на нем нетрадиционный метод лечения “исцелись или умри”: приложить подорожник и ждать чуда? Ангел бездны устало потер лоб. Самолечение для лорда лжи сейчас было чем-то на грани фантастики, вроде тунца, играющего на фортепиано Чайковского. Нет, без помощи тут было явно не обойтись и на ум приходило только одно существо, к которому он мог обратиться с подобной просьбой. И чайку заодно попить.
-Делать мне больше нечего, только вот разных собак с того света вытаскивать, - проворчал Абаддон, взваливая на плечо бессознательного демона, словно тушу зверски убитого оленя. Ангел бездны расправил крылья, намереваясь перенестись прямо на порог к Яге. Конечно, он рисковал, светясь среди бела дня на улицах Дублина с такой-то ношей, но альтернатива материализоваться посреди гостиной была на его взгляд еще хуже. Абаддон достаточно уважал бабулю и ценил их дружбу, чтобы держать себя в рамках принятых в обществе приличий. Например, не врываться в дом без приглашения. Мгновение - и они с Оливером уже стоят на крылечке, ведущем в сувенирную лавку мисс Томпсон.
-Ну, давай, чудо-недвижимость, встань по-старому, как мать поставила: к лесу задом, ко мне передом, - важно обратился демон к входной двери, прежде чем постучать. И на этом  посчитал свой гражданский долг по отношению к требованиям этикета исполненным  сполна, а потому уже не стесняясь вошел в магазинчик волшебных товаров бабушки Яги, аккуратно притворив дверь одной рукой, пока другой придерживал Оливера за ноги, - Ягиня, душа моя, звезда моя, ты дома? - громко позвал Абаддон, - Я принес тебе очередного безнадежного пациента в надежде, что твоя женская мудрость и необъятная доброта как всегда совершат невозможное. Вылечи его, пожалуйста. Не за спасибо, конечно, а за большое спасибо, - он обаятельно улыбнулся, делая ударение на слове “большое”,  - Вылечишь болезного и проси, чего хочешь, я как золотая рыбка исполню любое твое желание. Хочешь евроремонт в избушке сделаю, или для лавки что-нибудь особенное раздобуду. Могу даже предоставить падшеангельский генетический материал: слезы, слюни, перья из крыльев, кровь, урина, экг, словом, я весь к твоим услугам!
Царь саранчи не был дураком, по крайней мере не считал себя таковым, и прекрасно понимал, что если хочешь что-то получить, нужно сначала предложить что-нибудь взамен. К сожалению, у него не было времени изучать спрос и предложение, гадая, чем может прельститься лесная ведунья. Силы Белиала таяли на глазах, утекая как вода сквозь пальцы. И поскольку Абаддон не горел желанием объяснять Люциферу, где его верный Шарик и откуда взялась эта тряпочка, приходилось идти на крайние меры и обещать кудеснице все, что было в его демонических силах, рассчитывая на ее благоразумие. Впрочем, на этот счет падший ангел был спокоен: превзойти здравомыслие Яги могло только ее же остроумие.
-Куда можно покласть это недоразумение?

Приказывать встать, а потом заставлять лежать. Почему бы и нет? Зато действенно.

— Ну, не стучи так, сердечко моё, я же не съем, — ласково произнесла ведьма, чуть поглаживая по плечам успокаивающими движениями. Лицо у пока ещё незнакомца было логичным образом напуганное и ошарашенное; в зрачках читалось напряжение боли. Как знакомо.

— Хуево он себя чувствует, Абаддошенька, — на чистом русском ответила Яга демоноспасителю, взглядом советуя отойти от тела. Пока что живого. — Слыхал такие слова у нас? Вот теперь видеть можешь.

От столешницы веяло алтарным холодом. Веяло-веяло, а затем и дрогнуло сиянием, поднимаясь от древесной поверхности зыбкими лучами по контуру пациента. Прерывистыми, неспокойными; волной расходящимися от раненой руки. Яга ладонью смахнула непослушные пряди со лба Оливера, осторожно, но со знанием дела массируя точку меж бровей. Сила прильнула к ней, неохотно обволакивая тёплым пологом стремительно холодеющее тело. Её узкие ноздри подрагивали; ведьма бросила взгляд вниз, на лицо пациента.

— От твоих волос пахнет забвением, птенчик, — обеспокоенным тоном произнесла она, мягкие кончики пальцев прижала к чужим вискам.

Она чуяла родную Навь, даже тот маленький отголосок направленного на людей магического ливня, который ведьма и Светоносный посылали на Дублин. Почему же он так легко проник к демону? Насколько тот слаб?

Печальное зрелище. Яга кратко обернулась к Абаддону, поджала губы и покачала головой, как если бы обвиняла демона в недосмотре. Зеленоватый туман не тускнел, всё так же выявляя пробоину в судне под звучным именем Оливер. Она была выше и ниже уже безобидного на взгляд Яги укуса, разрослась от недосмотра; плоть заживёт, а то, что глубже — с большим трудом и до невозможности без срочной помощи.

Без полноценной помощи, а не что там себе демоны представляют.

От попыток Абаддона отвертеться зельями ведьма на миг остановилась. Звучно выдохнула, возвела глаза к потолку. Повернулась через плечо к демону, изящно вильнув подбородком; уставший взгляд её впился в лицо напротив.

— Интригами за моим порогом баловаться будете, — она проглотила очередное "проклятые христиане", но это ощущалось в словах, произнесённых через ядовитую улыбку-оскал. — Отоспится — так до вторых райских кущ, а как же, — с поддельным согласием подтвердила Яга, вновь обращаясь вниманием к пациенту.

Пальцы её легли чуть выше раны. Чуть ниже — пальцы другой руки. Искрой подскочила игла из сундучка, с гулким звуком прокатилась скромного вида катушка.

Нить — в иглу.

— Смотри на меня, — вновь острый, словно скальпель, тон. — Следи за голосом. Медитировать умеешь? Нет? Чую, лучше умеешь курить? Тогда вдохни сам себя и держи, сколько можешь. Было бы у тебя пузо, как у Абаддона, сказала бы втянуть, но и такой метафорой понять должен.

Искрилась нить, стучала катушечка, оставаясь на месте при всех кульбитах. А из алтаря-стола пробились тонкие ветви, нежно сжавшие щиколотки, предплечья, запястье здоровой руки. Неуверенно коснулись щеки — и втянулись обратно, не оплетая голову.

Захочет взглянуть — так пускай.

— Больно не будет, — солгала Яга, ловко сводя невидимые края невидимой раны, а игла рыбкой мелькала, протягивая полупрозрачную нить. Называйте душой, аурой, чем угодно; практика сейчас опережала теорию, соединяя разрыв, склеивая заново. Полотенце вновь краснело от крови, потревоженной и не усыплённой; ведьма, занятая приоритетной задачей, не прерывая шёпота-заговора, на краткий миг метнулась взглядом к Абаддону. Порой даже бабуле нужен ассистент.

Абаддон наблюдал за происходящим с мрачным спокойствием человека не властного над обстоятельствами. Мягкая успокаивающая улыбка застыла на губах мужчины, словно забытый при экстренной эвакуации неразгаданный сканворд, придавая его лицу загадочное и  в тоже время удивленное выражение. Вот оно как все интересно получилось. Демону не нужно было слышать подтверждение из уст юноши, чтобы знать: он понял каждое слово, неосторожно сказанное Ягой. Падшие ангелы под стать Белиалу прожили на земле достаточно, чтобы бегло владеть человеческими языками. Конечно, он не так представлял свое разоблачение. Строго говоря, в мыслях Абаддона идеальным исходом событий было оставить человека в блаженном неведении о своем существовании, или же исцелить брата, скроив его половинки в единое целое. Но теперь это уже не имеет значения. Все его представления о воссоединении можно было выбросить на помойку, зато одной проблемой было меньше, ему бы радоваться. Но, как говорится, свято место пусто не бывает, на смену одной дилемме пришла другая. Что теперь делать с Белиалом?
Бросив раздосадованный взгляд на хозяйку, демон тем не менее послушно отошел в сторону, уступая ей место подле пациента. Со сложенными в замок руками и торжественным выражением лица, в своем неизменном деловом костюме Абаддон походил на похоронного агента, на глаз прикидывающего габариты “клиента”. Почти. Ангел бездны не был дураком и прекрасно понимал, что значили адресованные ему “горячие” взгляды брата. Если бы Белиал мог сжигать ими врагов, Абаддон уже полыхал бы как новогодняя елка с коротнувшей гирляндой. Но к счастью для него, лорд лжи не обладал способностями к пирокинезу, иначе ведунье оставалось бы только подмести за демоном пол, собрав пепел в какой-нибудь из горшочков и выдав брату на память в качестве сувенира. А может быть, Маев предпочла бы оставить прах Абаддона себе? Хранила бы его в кладовке, на полке между огурцами и абрикосовым вареньем, которое ангел особенно любил с чаем и оладьями? Не то, не то. Нужно было срочно решать, что делать с Оливером. Иметь во врагах самого ангела начала не хотелось даже демону разрушения, и дело было даже не в том, сможет ли он с ним справится сегодня или нет. Убить ослабленного ангела, едва стоявшего на ногах, не составило бы большого труда, но что делать потом? До второго пришествия пугливо озираться по сторонам, в ожидании когда Белиал в новом воплощении заскочит в гости с братским визитом? Самый простой способ решения проблем и самый бестолковый, порождающий только больше новых. Даже если бы царь саранчи позволил себе такую праздную глупость, смог бы он хладнокровно взять в руки клинок и пронзить им чужое сердце? Он ведь все-таки его брат. Они все были его братьями. Праведные ангелы, павшие на небесах от его руки и воскрешенные по воле отца. Один из ангелов, посланных Михаилом, чтобы покончить с Абаддоном и его войной. “У него тоже были голубые глаза, - со странной тоской думает ангел бездны, не сводя глаз с Оливера”.
“...где Авель, брат твой? ...что ты сделал? голос крови брата твоего вопиет ко Мне от земли…”
Абаддон не хотел убивать братьев, ни тогда на небесах, ни после падения. Спустя века и все злоключения он все еще по привычке звал их братьям, хотя верные Яхве ангелы и воротили носы от такого “ласкового” обращения. Будучи изгнанным вместе с Люцифером и компанией, демон полагал, что общая беда и общий враг должны были сплотить павших воинов, усилив братские узы, сделав их прочнее, чем в самые благостные дни жизни в райских кущах. О, как он заблуждался на их счет. Заблудшая душа, он совсем не учел того, что их души были уже развращены, испорчены, отравлены тьмой, извечным ядом зла, что просочился в их доблестные ряды под присмотром бдительного всевидящего ока их отца. Или не такого уж и всевидящего? Мысль была не нова, она терзала его тысячелетиями, никогда не оставляя толком в покое и Абаддон боялся ее пуще самого Михаила с его пылающим мечом. Рациональная часть демона знала, что он прав в своих сомнениях, что отец нарочно допустил растление своих сынов, а после изгнал их в пекло, в самое сердце геены огненной влачить ничтожное существование во мраке бездны до самого страшного суда. Разве так любящий отец должен обращаться со своими чадами? Непостижимая ангельская часть, та часть которая все еще любила отца и чаяла второго пришествия приходила в ужас от одной только мысли об этом. Разве может истинно любящий сын позволять себе такие крамольные мысли? Шли годы, столетия, эпохи приходили на смену друг другу, принц фурий стал свидетелем рождения и гибели нескольких цивилизаций, но так и не нашел в себе мужества найти ответы на эти вопросы, страшась столкнуться с Истиной. Возможных вариантов было всего два, как и сторон в извечной битве добра и зла. Либо их великий отец на самом деле не мог предусмотреть всего ужаса грядущих событий и предотвратить трагедии, разыгравшейся в Эдемском саду. Тогда он и другие демоны понесли заслуженное наказание и Абаддон первый бы раскаялся в своем проступке. Либо царь саранчи был прав в своих подозрениях и Яхве умышленно их погубил, предал своих детей, принеся их в жертву ненасытной тьме. Второй вариант был хуже всего, ибо в таком случае все их существование теряло смысл, обращалось в пыль. Зачем им мучить людей и сеять хаос, подрывая мировой порядок, если само бытие есть не что иное как хаотичное проявление воли капризного бога. Сознание ангела бездны не способно было вместить всю необъятную величину этой головоломки, постичь глубину божественного замысла. Возможно Астарот был способен на это, в конце концов, он ведал истинные причины большинства вещей, но ведь из него и двух стоящих слов не вытянешь. Потому все чаще демон разрушения откладывал свои мрачные мысли, прятал их в дальний угол и надежно запирал на все засовы до очередного “срыва”. В темные времена, когда им сильнее всего овладевало отчаяние, демон молился. Молился не о прощение или оставлении грехов, не о возвращении на небеса и даже не о покое. Абаддон просил у отца послать ему озарение, такое же великое знание, подобное тому, что возникало в сознании при взгляде в глаза собеседнику. Он желал понять, желал больше всего на свете, но отец так никогда и не ответил на его молитвы, не осенил его светом Истины. В другие дни падший ангел просто беседовал с богом. Удивительно, но даже имея тысячи названых братьев можно все еще чувствовать себя бесконечно одиноким. Демоны не доверяли другим демонам, ангелы… доверяли им и того меньше. Как ни парадоксально, но у него оставался только потерянный отец, далекий и прекрасный, никогда не отвечавший, но внимательно слушавший или, во всяком случае, ему хотелось в это верить. С исчезновением богов молитвы, как и беседы с отцом утратили всякий смысл. Что бы там не говорили про него коллеги по адскому цеху, но Абаддон никогда не был сумасшедшим. Скорее уж наоборот, он слишком сильно полагался на знания там, где следовало опираться на веру. Его и с небес-то поперли за проявление сомнений - непозволительная роскошь для созданий света - падшему ангелу банально не хватило слепой веры. Сразу возникает вопрос, а нельзя ли было при создании ангела бездны положить этой самой веры чуть больше, с запасом. Щедрой рукой сыпануть целую жменю, словно корицу в сдобную булочку, от этого она бы стала только вкуснее.
Демон поймал себя на том, что его взор по привычке обращен к небесам, к незримому отцовскому престолу. Но стоит сконцентрироваться на реальности и теплый ослепляющий свет исчезает, уступая место потолку ведьмовской кухни в Дублине. Принц фурий переводит глаза на бабулю, как раз вовремя, чтобы поймать ее короткий требовательный взгляд. И без раздумий шагает к столу, на ходу скидывая пиджак и закатывая рукава рубашки до локтей, чтобы не мешались в работе. Быстро и как может аккуратно удаляет повязку, меняет полотенце, стирает кровь, бережно накладывает новую, как до него это делала Яга, стараясь не тревожить раненную руку и не мешать работе ведуньи. На самом деле не имеет значений, как он относится к лорду лжи или как тот относится к самому Абаддону. В день их встречи, едва только познакомившись, еще не зная толком истинной сущности Белиала, демон решил для себя, что будет помогать брату, независимо от того, попадет он беду или же сам устроит ее человечеству. Сейчас юноша как никогда нуждался в помощи и меньшее, что мог сделать для него демон разрушения, это довести языческий ритуал до конца. Если же после всего, что он сегодня узнал, Оливер возненавидит его… что ж, пускай, ангел бездны разберется с этой проблемой, когда столкнется с ней. В конце концов он не торт, чтобы всем нравится.
“Благими намерениями, Абаддошенька, - мысленно отчитал себя демон, насмешливым голосом Маев”. Что ж, в этом была доля правда. Его собственная дорога в бездну, из которой падшему ангелу суждено было выйти в назначенный час, была не только вымощена добрыми намерениями, но и устлана граблями, точно красной ковровой дорожкой, по которым тот выплясывал с изяществом и грацией гиппопотама. Причем, чем ближе были огни преисподней, тем реже попадались грабли. Давненько ангел бездны не получал древком по лбу. Возможно сейчас было самое время закрепить урок и навсегда закрыть эту главу, чтобы больше к ней не возвращаться.
-Чем еще я могу помочь? - тихо и серьезно спросил он у девушки, избегая смотреть на искаженное гримасой боли лицо юноши, - Возьмешь демона разрушений энергетическим донором? - натянуто усмехнулся Абаддон, - Думаю, более подходящей кандидатуры нам все равно не найти.

Отредактировано Richard Livingstone (2018-10-27 12:41:57)

Белиал?

Замелькали перед внутренним взором ветхие страницы библий и прочих фанфиков на житие крылатых; конечно же, ведьма знала назубок состав легионов своего ненаглядного Люци. Правда, всех титулов важных шишек даже этой любительнице знаний запоминать было влом, и всё же...

Яга замирает, потрясённая. Новым взглядом окидывает уже бессознательное тело, вопросительно оглядывается на Абаддона: нет, так и есть, притащил ангела начала, который немного концы тут не отдал.

— Да ладно вам, — протяжно вздыхает ведьма. — Сказали бы раньше, что за птица залетела — не рисковала бы так, — укоризненно качнув головой, она вспоминает последние минуты.

Вздумалось напрямую и быстро напитать, залатать на скорую руку. Изобразить из себя спасительный канат, хрупкий, пляшущий под тяжестью донора — и безграничная бездна внизу. И хочется шепнуть Абаддону: "не смотри вниз", вот только если с тобой вдруг заговорит на первый взгляд ненадёжная опора, ты первым делом на неё и вытаращишься. Вот и пришлось молча тянуть энергию из конечного источника в бесконечность, поражаясь её силе и глубине.

И хорошо ещё, подстраховалась, воспользовалась предложением демона; какое бы у него лицо-то было, кабы лесную знахарку насухо выжало от обычной операции? Века живи, века выживай. Как переполошились бы её любимцы и преданные поклонники, клиенты и воспитанники; несладко бы пришлось этим двоим.

Летели бы потом клочки по закоулочкам, и в первую очередь — чёрные перья.

И ей вовсе не жалко смотреть на друга, который шатается и опирается о всякую мебель. Сам виноват.

И сама виновата, кинулась на помощь без разбору, глупая старуха! Яга сощурилась, сжав плотно тонкие губы, сложила руки на груди.

— Душа в обмен на чай, принято, — негромко ответила ведьма, кивнув Абаддону на дверь в смежную комнату. — Идём в гостевую, пусть это чудное создание пока оклемается.

Создание, в несчастной душе которого Яга чуяла свой ливень, полный навьей воды и искажённой благодати Люцифера. Волшебный дождик, призванный успокоить смертных, но никак не первые задницы Ада; куда катится мир? Впрочем, ослабление христиан всё-таки не задевало её сердце в достаточной степени.

— Ну и новости, — вздыхает ведьма, разливая успевший нагреться от её возмущения чай. Перевела тяжёлый взгляд на Абаддона, снова разразилась вздохом. — Ты бедолаге хоть каску бы подарил, раз уж такие дела. Он даже не знал тебя, какой анекдот!

Устроившись в кресле, она устало упиралась локтём о стол. Обежала глазами комнату, на некоторое время отдала должное внимание чаю, бодрящему и бьющему жаром в крови.

— Я жажду подробностей, Абаддошенька, — вкрадчиво произнесла Яга, постукивая по столу крохотной шкатулочкой. Подцепила ногтём запор не глядя, откинула крышечку, позволив переливчатым рубашкам карт тихонько засиять из объятий бархата. — Партию?